Право быть человеком

Это была очень дождливая планета. Ни о каких людях речи не было - по "газону" из пальм высотой в пятиэтажный дом разгуливали жуткого вида гигантские динозавры, по сравнению с которыми дракон казался птенчиком желторотым. Огненный Рассвет в то время и был в некотором роде желторотым - недавно отправился в самостоятельное путешествие, опыта не было практически никакого, равно, как и житейской мудрости - а потому и решил, что может безнаказанно дразнить огромных и неповоротливых, как ему казалось, инопланетян. Он запросто мог бы скрыться в пресловутых пальмах (и рассчитывал на это), не обладай динозавры хорошим зрением, о чем дракон, понятное дело, не подозревал. О том, что аборигены обладают отменной реакцией, юный дракон узнал во время своего первого виража под носом у зубастого хищника. О том, что у них развит стадный инстинкт, Рассвет узнал в следующий момент, когда ему пришлось уворачиваться иглоподобных зубов в раскрытой пасти второго динозавра. А вот о том, что он, похоже совершил ошибку, неопытный дракон понял, когда осознал себя в тесной вонючей слизистой пещере, представляющую собой пасть третьего хищника. Свет уже практически померк - динозавр закрывал пасть - когда ошарашенный дракон вспомнил, что он, однако, огнедышащий. И ливанул огнем из пасти со всей дури. Ему повезло - он инстинктивно выбрал самую большую температуру пламени, и пасть динозавра успела ликвидироваться прежде, чем дракон заживо в ней изжарился от своего же огня. Аборигены впечатлились демонстрацией силы со стороны безобидной, как они прежде стали, жертвы, и отступили.

Разгоряченный после боя дракон отмахал километров двадцать, прежде чем осознал, что каждый взмах пронзает его тело адской болью. Правое крыло было сломано.

Местность, в которой он приземлился, была свободной от динозавров, и трава там росла обычная (но все же доставала ящеру по середины туловища). А еще там не переставая шел дождь, и под ним брел наш дракон. День, другой, третий… Пока не срослось крыло.

– Лиса, - услышала я пронзительный голос денебки.

– А? - очнулась я от чужих воспоминаний.

Илана стояла у стола и с каким-то нездоровым любопытством меня разглядывала. Мне стало не по себе.

– Что случилось? - спросила я у нее.

– Ничего, - покачала головой та. - Так вот. Я, собственно, фотоальбом принесла, - помахала она пузырьком. - Это очень хорошая фотография.

Фотоальбом? Всего с одним снимком внутри?

– А где остальные? Потерялись?

– Нам много склянок не нужно, - мягко улыбнулась Илана. - У нашего народа очень хорошая память.

– А друзьям показать? - Не унималась я.

"Мы абсолютные телепаты", - услышала я как наяву. - "Смотри, вот наша встреча на Валааме".

"Что это?"

Прямо перед моим мысленным взором возникли странные цветастые пятна и ярко-выраженные силовые линии магнитного поля на фоне бескрайнего снежного ковра почему-то синего цвета.