Право Черной Розы

— О да! — усмехнулся Кайен, собственническим жестом обняв меня за талию и подтянув ближе. — Мы уже работаем над этим.

— Мы заметили, — издала смешок женщина, многозначительно мне подмигнув.

Обморок, приди ко мне, пожалуйста! Ну очень надо! Я так хочу в твой черный непроглядный плен! Иначе я умру от стыда…

Вот что за жизнь, а? Все приличные девушки лишаются чувств, когда испытывают душевные потрясения. Я, похоже, неприличная. Или же их, душевных потрясений, в моей жизни было уже столько, что обморок решил, будто по таким пустякам он являться не обязан? Сама, мол, справится. Не впервой…

Сбежать, потеряв сознание, никак не удавалось. Пришлось стоять в объятиях мужа, который держал меня, словно клещами, не позволяя не то что уйти, но отодвинуться от него хотя бы на полшага, улыбаться и прощаться с гостями, которые по примеру первой пары стали потихоньку отбывать.

— В мою спальню! Немедленно! — скомандовал князь, как только ушел последний знатный оборотень, пожелав нам многочисленного потомства и долгих лет жизни.

Вот насчет долгой жизни — я всеми руками за! А потомство — это без меня!

— Н-но… — затрепыхалась я. Он издевается? Я только вздохнула с облегчением, на свободу из объятий выскользнула.

— Аромапроцедура, возлюбленная жена моя, — в ухо прошептал супруг. — У слуг тоже есть глаза, уши и, главное, нюх… — Марш наверх!

Ну, я и пошла. Наверх. Если только процедура…

Кайен пропустил меня в свою гостиную, захлопнул дверь, сложив руки на груди, повернулся ко мне.

— Раздевайтесь!

— Что?! — Я даже отшатнулась и прикрыла руками очень глубокий вырез вечернего платья. — Но контракт! Я не хочу!

— Рози, не заставляйте меня злиться! — сверкнул глазами лорд Нэвис, шагнув в мою сторону. — Мы не в спальне, как видите, и здесь нет постели, в которой мы могли бы оказаться. Сорочку и чулки, так и быть, можете оставить. А будете спорить… Лучше не доводите. Убью Навассу, когда этот демонов лис явится обратно. Раздевайтесь!!!

Я ошалело подпрыгнула от последней команды, судорожно зашарила по платью, пытаясь нащупать пуговки. Но, увы, наряд был вечерний, застегивался сзади, и мне самой из него не выбраться никак. Я беспомощно взглянула на м-мужа (чтоб его блохи покусали!) и развела руками.

— Придется обойтись без горничной, — правильно понял он мое затруднение.

В одно мгновение преодолел расстояние между нами, развернул меня к себе спиной и принялся расстегивать пуговки. Я все это время стояла, боясь даже дышать, чтобы не спровоцировать этого неадекватного типа на еще большую агрессию или того хуже — домогательства. Я, конечно, смелая девушка, но инстинкт самосохранения мне не чужд.

Платье с тихим шорохом соскользнуло к ногам, оставив меня лишь в тончайшей прозрачной камисоли, едва прикрывающей грудь и бедра, чулках и тонкой кружевной полоске, прячущей самое сокровенное.

— Я сказал, что можно оставить только сорочку и чулки! — процедил оборотень, разглядывая меня.

— Н-но… Я не… Не надо, пожалуйста.

— Хорошо, — вдруг легко согласился он, шагнув ко мне с хищным прищуром. — Тогда выбирайте: или камисоль, или вот этот кружевной лоскуток. Что вы желаете снять, а что оставить? Мне, пожалуй, даже больше понравится, если вы выберете его. Больше открытого тела будет. Но… даю право выбора вам.

Он издевается?! Камисоль короткая, с открытыми плечами, на тонких лямочках и абсолютно прозрачная. Но она оставляет хотя бы тончайший слой ткани между мной и этим животным! А если я останусь в «кружевном лоскутке», то фактически буду обнаженной.

— Отвернитесь, — сдавленно попросила я.

— С какой стати? — поднял он брови. — Вы моя жена. Я ваш муж. У вас нет и не может быть причин прятать от меня ваше тело, так же как и мне стесняться своего. И я не собираюсь потакать вашему ханжескому воспитанию. Я оборотень, для нас нагота естественна. То, что я позволил вам сейчас оставить часть одежды — это исключительно жест доброй воли, чтобы вам было легче привыкнуть.

Говоря все это, Кайен спокойно, неторопливо раздевался. Камзол, рубашка, сапоги, брюки… Я молча стояла, наблюдала за тем, как он разоблачается, и молилась всем богам, чтобы он не обнажился полностью.

Когда он остановился, оставшись в кальсонах, я едва не застонала от облегчения. Боги, спасибо! Он все же не собирается нарушать наш договор.

— Рози, вы все же решили меня рассердить? — повел князь бровью, выразительно уставившись на мои бедра.

Отчаянно замотав головой, я зажмурилась и собралась уже выполнить его приказ, но меня опередили.

— Мне досталась очень строптивая жена, — заявил невыносимый м-муженек, оказавшись рядом со мной. И не успела я опомниться, как его руки сами лишили меня скромного кружевного укрытия. — А теперь выбирайте, что вы хотите почитать? — огорошил он меня, отодвинувшись и удаляясь на другой конец комнаты.

— По… Почитать? — обалдела я. — Что почитать?