Право голодных (СИ)

После того сеанса, Дженни поняла, что моральные ориентиры для людей богатых и бедных отличаются. Они просто не могут быть одинаковыми.

Потому что девушка из богатой семьи никогда не будет рассматривать проституцию как единственный вариант заработать денег. Девушка из богатой семьи не будет бегать по клубам не ради собственного удовольствия, но, чтобы привлечь в него богатых толстосумов. Девушка из богатой семьи, в конце концов, не станет воровать у своего парня. Клептомания – болезнь богатых, а у Дженни – нужда.

Она понимала, что придётся возвращаться к работе в клубах. И не на пару вечеров, как раньше, чтобы быстро скопить на нужные вещи. Нет, придётся устраиваться туда, договариваться с менеджером на постоянные дни работы, чтобы процент был выше, чтобы на эти деньги можно было жить.

– Да всё заебись, онни, – она засмеялась, хрипло, срываясь на кашель. – Только на что нам дальше жить, непонятно?

– Разве твой парень не помогает нам? – Джису выглядела искренне удивлённой.

Дженни знала, что сестра её немножко презирает. Нет, всё ещё любит, но будто бы заранее прощает ей все грехи. Джису словно дева Мария, а Дженни – грешница, которую едва не закидали камнями. Джису не очень понимала, как можно просить у человека что-то тебе купить, не понимала, как можно просить деньги. Дженни тоже так этому и не научилась, а Пак Хисын окончательно убедил её в том, что с такими отношениями пора кончать.

Если бы Дженни рассказала сестре, что воровала, вот тогда бы та по-настоящему расстроилась. А Дженни не хотелось быть плохой, не хотелось, чтобы её осуждал самый близкий человек. Ей самой себя за глаза хватало.

– Я больше не буду… Не смогу у него просить.

– Вы расстались?

В каком-то смысле, они действительно расстались. Дженни больше не устраивали их отношения без обязательств, ей теперь хотелось, чтобы её любили. Но что со своими желаниями делать? Разве что проглотить, подавиться и сдохнуть в мучениях. Больше ничего и не оставалось.

– Нет.

– Тогда что не так?

– Я влюбилась в него, онни.

Слова, произнесённые вслух, возымели какую-то сверхъестественную силу, и она инстинктивно прикрыла рот ладонью, словно стремясь их задержать, не дать вылететь, стать реальностью.

Поздно.

Её признание повисло в воздухе грозовой тучей, дамокловым мечом.

– Я всё ещё не понимаю, в чём проблема, – Джису чувствовала, что что-то не так. Она видела, что для сестры эти слова, словно проклятие, словно их произнесёшь, и всё, пропала. Но не могла вникнуть, в чём именно была загвоздка.

– Теперь, когда я в него влюбилась, во мне столько гордости, что я просто не смогу. Не смогу его просить. Не смогу у него… – Она запнулась, налила новую стопку, резко выпила, запрокинув голову. – Теперь мне хочется для него быть любимым человеком, а не благотворительностью. Только я уже проебалась по всем фронтам.

– Как ты можешь быть благотворительностью? Что за идиотское у тебя мышление? – Джису искренне возмутилась, подъехала к кухонному шкафчику, достала из нижнего ящика – там стояли все вещи, необходимые в быту, чтобы она могла без проблем дотянуться – ещё одну стопку. Налила себе и сестре, выпила также быстро. – Помочь любимому в трудной ситуации – это естественно для любого нормального человека.

– Я для него не любимая, – в словах Дженни не было горечи, только тупая какая-то боль. Словно не сегодня к ней пришло осознание собственного положения, а давным-давно, и она уже успела смириться с ним и принять его.

– Это всегда может измениться. Я уже говорила, тебя невозможно не любить.

Джису была настроена воинственно, и Дженни улыбнулась. Хоть кто-то на её стороне. Хоть один человек. Правда, лучше бы Джису её ненавидела, но жила хорошо, а не так, как сейчас. Дженни бы всё отдала за то, чтобы с ними произошла ситуация, как в длинных индийских сериалах. Чтобы Джису отдали на усыновление в богатую семью, ей бы там вовремя сделали операцию, она бы ходила и жила счастливо. Дженни лучше бы одна была в этой бедности и темноте, лучше бы одна.

Но с ними никаких чудес никогда не случалось. Чудеса сестёр Ким обходили за тридевять земель, похихикивали над их молитвами, и показывали им голые задницы, как перепившие старшеклассники на вечеринках.

– Если он будет видеть мою бедность, никогда меня не полюбит.

– Да с чего ты взяла? – Джису начала злиться всерьёз, она не понимала, что за глупости вбила себе в голову младшая сестра.

– Помнишь Пак Хисына?

– Это тот странный дядька? – Джису нахмурилась, вспоминая рассказы Дженни об этом человеке.

– Да. Благодаря ему я всё окончательно и уяснила.

С Хисыном Дженни познакомилось как раз-таки во время подработки в клубе. К ней начал активно приставать какой-то парень, выглядящий лет на шестнадцать, но уже уверенный в том, что деньги папочки могут решить все проблемы. Не то чтобы Дженни его уверенность не разделяла, просто не хотела становится проблемой, которую таким образом будут решать.