Право имею

— А я — в город, — Глеб поднялся, отошел к раковине вымыть тарелку и спросил, стоя к ним спиной. — Кому что купить?

— Как всегда, — внезапно отозвался Тимур и, когда все кроме Глеба к нему обернулись, поставил на стол еще тарелку и со своей ушел в комнату.

— А что он просит всегда? — полюбопытствовал Ник. Глеб пожал плечами, забрал у него тарелку и пустую чашку Евы, их тоже начал мыть, и все же ответил:

— Всякую ерунду. Чипсы, шоколад, жевательный мармелад и газировку. Пиццу.

— Окей, мне цветочек аленькой, — поднялся из-за стола Ник.

— Я с тобой, — внезапно даже для себя выдала Ева. Никита остановился в дверях кухни.

— Хорошо, только ты моя новая супруга, — спокойно отозвался Глеб и тут же поймал запущенную в него тарелку, едва не выронил. Теперь он смотрел — удивленно и как-то разочарованно.

— Задолбали, — объяснила Ева, вцепившись в столешницу, чтобы удержать себя от драки. Спиной чувствовала ликование Никиты и сама на себя злилась за то, что так остро отреагировала. Глеб, стушевавшись, поставил тарелку в раковину, пояснил, не глядя ей в глаза:

— Так надо уже для легенды… Просто если тебя вдруг спросят — ты новая супруга. Со старой я развелся и она уехала к родителям. Я выезжаю через полчаса, если хочешь со мной, то поторопись.

Задний двор был так огромен, что там впору было огород разбивать. Вместо этого там стояли клетки, в которых жили собаки, и стоял вольер с кроликами. Собак привозили из города сердобольные люди — тут было что-то вроде питомника для брошенных, больных и раненных животных. Зачем он — Ева не спрашивала, но на этой неделе была ее очередь кормить собак.

Всего их сейчас было шесть взрослых и один щенок. Иногда кого-то пристраивали, иногда привозили новых. Кролики вполне себе шли на мясо, и по этому поводу Ева не переживала, а вот парочка кроликов, серых и совсем не домашних, жили в пристройке Кристины. Видимо, из любимчиков.

Но и вольеры, и клетки располагались по краям, в центре же двора был просто чернозем. Мягкая плодородная земля, пару клумб по углам. Никита однажды обмолвился о том, что это — кладбище. Уточнять Ева не стала.

Глеб стоял около машины, перечитывал в блокноте список, в целом не выглядел так, словно уже устал тут дожидаться, тем более, что Ева собралась за двадцать минут вместо получаса. Она ждала чего-то вроде: «Что, так поедешь?» или еще какой-то подколки, но Глеб только кивнул и сел за руль. Чем больше он продолжал делать вид, что ничего не произошло, тем больше было не по себе за брошенную тарелку.

— С пятнадцати в десятку сколько раз попадаешь теперь? — спросил Глеб, как только она села. Параллельно заводил машину.

— Семь из десяти… Кто угодно начнет попадать, если заставить каждый день по три часа упражняться, — устало напомнила Ева. Глеб пожал плечами:

— У Вики было три из десяти. Хотя тренировали так же.

Она никогда не спрашивала о том, кого заменила. Вика и Вика, какая разница, а вот остальные ее часто вспоминали. Кроме Тимура, из того вообще слова клещами не достать.

— Тебе очки не мешают? На вылазки линзы используешь? — в другой ситуации Ева бы молчала, но сейчас это было что-то вроде извинений. Глеб и правда был центром дома, старался поддерживать в нем порядок. Она не удивилась бы узнав, что график дежурств придумал он. И вот что странно — график соблюдали все, даже Никита в свою очередь готовил и мыл полы.

— Они без диоптрий. Стекляшки просто.

— Зачем носишь тогда?

Глеб подумал, сделав вид, что просто на дороге сосредоточился, но ответил нехотя:

— Слушай… мне так же перешивали лицо, так же меняли зубы. Раньше я носил очки, тут сделали операцию… Но я и раньше мог ее сделать, мне просто нравилось носить очки.

— Почему?

— Казалось, что я выгляжу безобидно в них, — по-прежнему нехотя продолжил Глеб. Ева покатала эту мысль в голове, спросила логичное:

— Так кого ты убил, чтобы попасть в этот кукольный домик?

— Не твое дело, — тут же отрубил попытку Глеб. Они ехали среди таких же коттеджных домиков, на улицах не было никого, только один кот на заборе и попался из живых существ. Место вообще выглядело как дачный поселок, только дома тут были богаче. При этом въезд не охранялся.

— А Никита?

— Кого-то. Мужиков каких-то. Автоматической пилой нарезал.

— Ну, раз он тут, то должно быть за дело, — пожала плечами Ева. Глеб кивнул:

— За дело.

Неловкость только усилилась. Стало интересно, ответил бы Глеб, если бы не утренняя выходка? Но тогда перемкнуло что-то, показалось, что ее все за мужика пристроить пытаются и делить, как просто… какую-то бабу.

И при этом была благодарность за то, что выручили, пока она еще не могла сориентироваться в ситуации. Глеб в ее понимании поступил правильно — возможно, это было не страшно, и она могла просто отказаться. А может, их начальник правда относится к ним больше, как к собакам в их вольере, чем как к настоящим людям.

— Так значит, тут пытают, — кивнула Ева.