Право имею

По тому, какая тишина настала на несколько дней, Глеб решил, что кого-то из противников им всё же удалось либо убить, либо серьёзно ранить. Надо было остаться и проверить, но тогда и кто-то из них мог быть сейчас ранен.

Внезапно мир успокоился и даже как наследника Глеба перестали доставать так сильно — он смог выдохнуть и заняться делами компании, искать новую охрану, восстанавливать связи Леонида. Перестал проверять Чертей — там тоже всё было тихо. С Ником смирилась даже кошка. Кристина могла спокойно жить с ними, потому что влияние Ника нейтрализовало её способности. А когда среди Чертей появился человек, который вёл себя с Ником как обычно, остальные тоже постепенно привыкли. К тому же Ник был просто тише себя предыдущего. Людей жрать не порывался, хотя и обычную еду не употреблял, ел сырое мясо. Одной проблемой меньше — если бы Нику нужна была человечина, то Глеб доставал бы и её.

Кир постепенно приходил в себя. Хотя в коме он пробыл три месяца — всё равно бесследно для организма это не прошло. Страшнее всего было то, что Кир, хотел того или нет, но, находясь там, усиливал способности Ника, который и так был сильнее некуда. Всё же, пока Никита вёл себя как обычный человек без возможности говорить со всеми — это не было заметно. Но все молчаливо помнили о том, что он такое.

Глеб почти успел забыть, что к нему обещали приставить кого-то из полиции, когда однажды позвонил Калинин. Глеб в это время разбирался с бухгалтерией, закопавшись в отчётах с головой и пытаясь понять, где именно его пытались обмануть. Звонку Калинина он в некоторой степени обрадовался — Черти сейчас были самостоятельны и вполне без него, он мог уделить время полиции и для них притвориться законопослушным гражданином.

— Мне нужно будет поговорить с вами, — строго произнёс Калинин, словно Глеб уже был в чём-то виноват. Хотя тот знал, что на него у полиции нет ничего, даже если они очень старались копать.

— Мне приехать в отделение? — спросил Глеб.

— Нет. Нет, лучше не в отделении.

Глеб понизил голос, наклонился к столу:

— Послушайте, — вкрадчиво начал он, — я свои права знаю. И про методы полиции наслышан. Как на такие вызовы к вам люди приезжают в какие-то гаражи, а потом их трупы со следами пыток в коллекторах находят. Хотите пообщаться — я приеду в отделение.

Некоторое время было тихо, Глеб даже собирался просто бросить трубку, чтобы потом приехать в тот же участок полиции, куда его привезли после нападения, но Калинин заговорил тихо, почти шёпотом:

— Слушайте… Это скользкая тема. Если узнают, что я с вами связывался — могут быть проблемы. Под вас копает один депутат… я подозреваю, что напавшие на вас люди работали на него… Понимаете? Что Черти работают на него. Но вы чисты, мы проверили… я пытаюсь понять, зачем ему это нападение. Уже сто раз такое было — что-то найдёшь, связанное с депутатами, и улики загадочным образом пропадают. А в некоторых делах и люди пропадают… Но вам он может навредить, так что… Нам надо встретиться.

Вот только что Глебу было всё понятно, а теперь он не знал, как реагировать. С одной стороны — Калинин мог дать ему информацию на Бесова. Очень важную информацию, а может и посадить политика, свалив на него и его команду существование Чертей. С другой стороны — Калинин всё ещё мог отвезти его в гаражи и там выбить документы на фирму. Глеб бы поостерёгся, если бы не тот факт, что Черти знали Калинина достаточно давно. Глеб о нём знал ещё до того, как попал к Чертям. Кто только не копал под этого человека, но никаких нареканий к нему не было никогда. Прошлого полицейского, который занимался этим делом, убили сами Черти. Конечно, они обставили так, что убили полицейского за всплывшие истории с пытками, но в том числе это было пожеланием всем остальным держаться подальше от этого дела. Но потом кто-то явно неглупый на дело отправил Калинина. Калинин, похоже, бесил и своё начальство излишней принципиальностью. Ему бы самому давно быть убитым своими же, но его перекинули на дело Чертей, уже зная, что мозги еб*ть за него будут часто и много, а результата не будет, потому что Чертей крышует кто-то богатый и влиятельный.

Калинин тянул это дело и не уходил. Глеб уважал его и за это и был уверен — этот человек хочет дать ему информацию на Бесова. Чтобы Глеба не убили в этом переделе денег, власти. Поэтому он нехотя согласился:

— Хорошо. Где?

Чертям Глеб звонил уже с другого телефона. Он вообще связался с ними впервые за три дня, нарвался на Тимура.

— А ты уверен, что они не денег твоих хотят? — проницательно спросил Тимур, выслушав ситуацию. Глеб вздохнул и коротко ответил:

— Это Калинин.

— А, — спохватился Тимур, словно мог обидеть следователя своим предположением. — О, слушай, а прикольно, если он просёк, что ты Чёрт, а тебя просто заманивает.

— Поэтому я прошу за мной не ехать, но моё местоположение отслеживать.

— А толку? От полиции мы тебя не отмажем, из тюрьмы не вытащим, потому что зачем ты нам нужен без денег?

«Он шутит», — сказал себе Глеб и даже улыбнулся. Шутил Тимур про деньги, а из тюрьмы его правда вряд ли вытащат.