Право имею

Ничего не говоря больше, как загипнотизированный ушёл, в холл и на улицу в чём был: пижамных штанах и рубашке. Вскоре входная дверь хлопнула ещё раз, стало шумно — Никита возвращался весёлый, с чёрным целлофановым пакетом в руках. Но было понятно, что ездил он не в магазин: на шее болталась маска, чёрная в выключенном состоянии, рукава тёмного свитера были закатаны до локтей, и весь он был взъерошенный, как после пробежки.

— О, сучка вернулась, — поприветствовал он и, пока Ева не успела придумать ответ, шлёпнул на стол кусок мяса, от которого веером рассыпались брызги крови. Кошка побежала слизывать то, что попало на пол. — Это на обед, приготовь как-нибудь.

То, что сначала показалось окороком, имело вполне человеческие пальцы. Рука, отрезанная до локтя.

Когда Глеб вбежал на шум, эти двое уже катались по полу. Ева, оказываясь сверху, норовила ткнуть Никиту в лицо самым мясом отрубленной руки, шипела как змея: «Так жри!» Никита вполне удачно сбрасывал её с себя, пытался перехватить за волосы, но она вырывалась, оставляя клоки у него в руках. Среди этого хаоса бегала счастливая кошка — от красной лужи к новой красной луже. На шум сверху спустился парень-подросток, щуплый и сонный. Увидев происходящее, проворчал: «Да ну вас к херам», — с искренним таким раздражением, после этого развернулся, ушёл наверх, предоставив Глебу разнимать дерущихся. У Глеба бы и не получилось, если бы в процессе он не нажал на телефоне вызов, и в трубку довольно громко не объявил:

— Леонид Аркадьевич, Ник напал на новенькую. У неё швы разошлись… — Ева схватилась за лицо, забыв про драку. Бинты были мокрыми, лицо же ныло привычно, непонятно было, что с ним случилось ещё что-то. — И он снова в дом улику притащил…

— Ты че, только что сдал меня? — тут же переключился на него Ник. — Ты задрал, слушай!

С лицом, вымазанным в крови, он выглядел ещё большим психопатом, и Глеб смотрел на это как-то устало, удерживая его на расстоянии вытянутой руки и закрывая девушку от него.

— Ждем… — он сбросил звонок, повернулся к Еве. Глеб сидел на коленях между ними на деревянном паркете гостиной. — Это… новенькая…

— Ева, — представилась она.

— В ванную и холодный компресс приложи, грелка в ящике есть, — повернулся к Нику, тот словно ждал этого, ударил, сбив с лица очки, но второй раз ударить Глеб не позволил, поймал его руки, заговорил зло, раздражённо: — Ник, ты блин чем думаешь? Ты вообще как, думаешь? Он же тебя сам убьёт и…

— А ты меня не сдавай тогда, мразь!

— А тогда ты нас угробишь. Куда эту руку теперь? Если ты наследил? Если сюда полиция уже едет? Они найдут руку, и всё, конец сказке. Этому месту и нам конец, потому что все видели, что мы тут живём.

Уже через несколько минут они стояли во дворе дома — Глеб посередине, взъерошенный Никита справа, Ева немного постояла слева, подумала и присела на корточки. Так было удобнее. Ник глянул на всё это и присвистнул.

— Хватит веселиться, — одёрнул Глеб. — Ты не понимаешь, что ли? Он однажды вместо тебя замену притащит. Тебе хочется сдохнуть раньше времени?

Лицо под бинтами чесалось, Ева попробовала почесать осторожно, пальчиком с осколками маникюра.

— Всё так плохо? — спросила Ева.

— Как сказать, — Никита держал руки в карманах, он не выглядел испуганным или нервным, словно такси ждал. — Ты знаешь, что с тобой могло случиться, если бы не мы. В сравнении с этим не так всё плохо. К тому же, убивать весело. Я знаю, ты втянешься.

— Кончай свои замашки, — пригрозил Глеб.

— Даже очкарик втянулся, — продолжал Ник. — Я думаю, это самое прекрасное время, которое было в моей жизни.

— Это место как тюрьма, — хрипло продолжила Ева. — Они вшили мне под кожу отслеживающий чип.

— Если очень надо, я научу, как его при помощи спицы можно обезвредить, — пообещал Ник спокойно. — Поверь мне, это лучше тюрьмы.

— Хоть кто-то из вас верит в эту самую «великую цель» и убийства виновных?.. Вы же долбанная легенда. По всей стране обиженные молятся о том, чтобы вы перерезали обидчиков.

— Да? А по телеку говорят, мы банда головорезов, которая нормальным людям жить не даёт? — Ник усмехнулся, смотрел по-прежнему прямо, в высокий металлический забор. Над входом стояла камера, сейчас обращённая на улицу.

— И что из этого правда?

— Всё правда, — серьёзно ответил Глеб. — Мы банда головорезов. И мы же спасители.

— И как вы на это согласились?

— Абсолютно так же, как и ты. У нас не было выбора. Либо мы подыхали, либо становились «Чертями», — ответил Глеб, и Ник глянул на него раздражённо. — Нам, как и тебе, прежней жизни нет.

— Вы тоже кого-то убили?

— Как же ты угадала?! — притворно изумился Ник.

— Угадала, — пожала плечами Ева. — Подумала, что, если бы мне нужна была команда убийц, я бы набирала в неё убийц.

За воротами зашуршала шинами по насыпи машина, Ева выпрямилась.

— Если я правда не вернусь, — совершенно спокойно начал Ник, — то знай, что ты ничего так. Прошлая сучка побежала Глебу жаловаться. Она вообще была…

— Ник, — одёрнул Глеб раздражённо, но напарник закончил:

— … та ещё трусиха. Ты выглядишь интереснее.