Право хотеть

— Ещё как! Не проверив, я бы никогда не сказал такого! Тем более, что анаша — не галлюциноген!

— А как вы проверили? Опять заснули с открытыми глазами?

— Да, именно! И я не ограничился этим! Я все сделал, чтобы не только опять увидать этот странный, но настоящий мир, я сделал все, чтобы его смогли увидеть другие!

— То есть как?

— Все очень просто, нужна только тренировка. Я научился фиксировать веки открытыми. Это просто, если есть скотч. И небольшая доза снотворного, чтобы облегчить… — Арий говорил доверительно, чуть склонившись в мою сторону. — А в это время работала видеокамера. Я снял очень много прелюбопытного!

— Подождите. Тут неувязочка, — остановил его я. — Как то, что снято на камеру зависит от того, как вы спите? С открытыми глазами или нет?

— Ну… Вы не поняли. Снятое надо смотреть тоже в состоянии такого сна!

— А… — протянул я с сожалением.

— Да нет. Вы опять не поняли. На пленке я вижу точное повторение того, что я наблюдал в тот момент, когда велась съемка. Я доказал — если убрать все ассоциативные связи сознания, выключить его, то подсознание покажет вам реальный мир! Вы не можете представить, какой он! Он прекрасен. И совсем не такой, как я его увидел впервые. Он всюду разный! Вы думаете, это гадкие тараканы на кухне? Нет, это разумнейшие создания, красивые и любвеобильные. А как они заботятся о своих детях! Как трогательны они, когда провожают их в школу! А вы знаете, какого цвета небо? Оно зеленое! А люди, люди! Они же все разные!

— Да они и так все разные. Каждый индивидуальность!

— Нет! Вы видите только жалкое подобие реальности! Только стереотипы, впечатанные в ваше сознание намертво! А вы знаете, сколько на самом деле хвостов у женщины? А вы когда-нибудь видели, как высоко летают мужчины сразу после тридцати? Их так легко отличить по полету. Они… ну вы понимаете.

— А как вы догадались, — я действительно не понял его скачка мыслей, — что это именно тридцатилетние?

— Ну когда видишь их полет, понимаешь, что такое молодость, сила… — Арий вздохнул. — Я тоже хочу такие пропеллеры в ушах! А года-то прошли. Не знал я в свое время. А жаль.

— А вы не переусердствовали в ваших экспериментах? — я окончательно решил прервать этот, уже ставший неинтересным мне, разговор.

— Ну вот, и вы не верите… — грустно протянул Арий.

— Нет, верю, верю, но пора выходить. — За разговором мы не заметили, что поезд уже подходил к перрону.

— До свидания, — Арий протянул вялую руку и даже не поглядел в глаза.

Разговор с этим, мягко говоря, чудаком совсем испортил конец путешествия. Через пол часа я уже был дома. Я уже почти засыпал, но все-таки заставил себя как обычно выйти на балкон. День окончен. Городские звуки затихали и только сквозь моросящий дождь пробивались последние зеленые отсветы неба.

— Да, — подумал я, — у каждого свой мир…

Постояв на балконе, проводив взглядом стаю шипастых дворников, улетающих от зимы к теплому югу, я все-таки решил не лениться и несколькими легкими взмахами размять свои белые, все ещё белые крылья.

Старков (безумие в стиле раритетного киберпанка) Дмитрий Скирюкъ, Андрей Михалычь

«Безумству поём мы песню!»

«С Т А Р К О В С Т В О»

Однажды Старков был доставлен в вытрезвитель в состоянии «алкогольного опьянения», иначе говоря — крупного бодуна. Когда он пришел в себя, участковый инспектор предъявил ему обвинение в антиобщественном поведении и пьяном дебоше.

— Вот ваши документы, — сказал милиционер, — и ваша вчерашняя объяснительная.

Старков прочел:

Объяснительная

Она сперва загудела, а потом взорвалась. Больше я ничего не помню. И почему меня поймали на макушке телебашни — тоже не знаю.

А. Старков

— Дык, а что я сделал? — осведомился Старков.

— После концерта в парке культуры и отдыха вы, вместе со Скирюком, Михалычем и Сосниным пропили весь гонорар, после чего разбили витрину винного магазина, обрушили памятник Героям 1812 года, подожгли Дом Пионеров, а затем угнали с железнодорожного вокзала старый, установленный на пьедестал паровоз. Швыряясь пустыми бутылками и пугая прохожих, вы долго разъезжали по трамвайным путям, и, в конце концов настолько упились, что паровоз сошел с рельс и врезался в телебашню, которая упала.

— Это всё? — потрясённо спросил Старков.

— Всё.

— Я не мог этого сделать, — с достоинством заявил он.

— А кто же тогда? — ехидно спросил милиционер.

— Это Он — мой двойник, моё второе «Я», а я тут ни при чём.

С этими словами Старков повернулся и направился к двери.

Милиционер опешил.

— Постойте! — вдогонку крикнул он, — а счёт-то кому прислать?!

— Вот ему и пришлите.

— А когда он появится?

— Когда я снова напьюсь, — мрачно сказал Старков.

И ушёл.

«П А Л Ь Т О»