Право любить (СИ)

— Месяца через два зачахла бы со скуки! Я тебя знаю, твой ритм — работай на износ, бери измором! — усмехнулась я, не поворачиваясь, — Ты без дела не выживешь, тебе всегда нужно куда-нибудь карабкаться. Так что лучше не становись миллиардером, им же тоскливо, сама посуди, всё есть, мечтать не о чем, выдумывают себе всё новые искривления этого мира. А таким как мы постоянно есть куда стремиться. Я даже не знаю, как ты эти семь дней спокойно выдержишь!

— Гм, гм, девушки! — я недовольно повернулась в сторону незнакомого голоса. В одних бермудах, возле моего шезлонга остановился молодой высокий загорелый мужчина. Его соломенные волосы беспорядочно торчали во все стороны, синие глаза улыбались вместе с растянутым в улыбке белозубым ртом. — Привет, меня зовут Филипп, мы с ребятами заметили, что вы скучаете в одиночестве, и решили пригласить вас отдыхать в нашу компанию.

— Нас двое, а значит мы уже не в одиночестве! И с чего вы взяли, что мы скучаем?! — холодно, и довольно резко отрезала Камила, не удостоив его даже взгляда. Но странный парень Филипп всё топтался, поглядывая на меня, словно желая услышать и мой ответ. Небрежно махнув рукой, я добавила:

— Мы наслаждаемся самодостаточностью и уединением от мирской цивилизованной суеты. Спасибо за приглашение, Филипп, но мы как-то и сами справимся.

— И всё равно ты с ними слишком мягкая, — проворчала Кэм, когда он ушел, — Отшила и всё! Как будто больше девушек нет вокруг, ну сидят люди спокойно, чего лезть?

— Я думала тебе приятно, парни внимание обратили, — рассмеялась я, потешаясь над её бронированной неприступной женственностью, — Он вроде ничего, похож на австралийца, проверила бы чувства к Джейку.

— Хватит меня подкалывать, и вообще мы договорились не говорить ни о парнях, ни о работе! Пошли, искупаемся!

Глава 27

Мы плавали, загорали, Камила пробовала заняться серфингом, а я дайвингом, а вечером мы даже выбрались на дискотеку, и везде я замечала отирающуюся фигуру Филиппа. Хотя и клялась сама себе не впадать в свою паранойю, но мой наметанный зоркий глаз неконтролируемо продолжал всё замечать и фиксировать. И что-то внутри меня подсказывало, что наблюдал он за нами не просто так. Может быть, дать ему шанс, раскрыть себя?

На второй день нашего отдыха, как раз в канун Рождества, Камила отправилась в спа-салон, а я решила прогуляться по берегу. Как раз в полуденную жару здесь никого не было, и мне никто не мешал размышлять, глядя, как волны зализывают берег, оставляя на песке гофрированный рисунок.

«Почему? …Даже стремясь к добру мысленно, делая попытки совершить что-то для людей, для планеты, открывая сердце прощению и любви, люди всё равно остаются беззащитными перед «их» выбором?! Этот мир для людей или это большая ловушка? Кто защитит нас? Чьё мы творение? Океаны, острова, даже этот песок, останется в своём первоначальном виде, а души людей уходят в небытие и возвращаются уже другими, или не возвращаются вовсе. Кто делает за нас этот выбор? Почему?»

— Наверное, все проблемы людей оттого, что они возомнили себя богами, а на самом деле они как эти пещинки, которые раздувает ветер! — произнес голос, выходящего из-за пальмы человека. Им оказался всё тот же Филипп. И было ещё одно, я точно знала, что он слышал мои мысли! Его глаза! Они принадлежали сути равновесия! Но был ли он светлым или темным я ещё не поняла.

— Ты думаешь, Софи, что стремишься к добру, а что значит добро, вы знаете? Кто его определил, люди? О, люди, они так стремятся, опережая друг друга сделать кому-то добро, почти навязывая свою помощь! Но затем оказывается, что добро это обернулось злом, потому что кто-то решил, что нужно именно так. А потом сам же и страдает от последствий этого «добра». Некоторые души могут очиститься лишь в лишениях и страданиях, а принуждаемое добро, сбивает их с нужного пути просветления. С чего ты взяла, что твоя помощь принесет Аманде добро? Или деньги демона, отправленные в детские приюты, принесут пользу? — он смотрел на меня такими чистыми синими глазами, но мне было страшно. Вот он вершитель людских судеб, кем бы он ни был! И страх мой перед ним был ни благоговейный, а панический.

— Я поступаю так, как подсказывает мне моё сердце. А что сделали вы, чтобы помочь бедной Аманде или голодным африканцам? Как-то не вяжется логика — страдание это путь очищения, но почему где-то в другом месте жируют, прости меня, уроды, которым наплевать на просветление, и ничего, копят миллионы! Логики не вижу! — место страха заняла дерзость, и я повысила голос, чтобы не слышать шевелившуюся панику. — Кто ты?