Право любить тебя

Виктор

Обратный отсчет. До операции Элины 3 дня.

Элька меня проводила теплыми обнимашками и своими неумелыми поцелуями. Пришлось давать плохое, неправильное обещание: «Я вернусь». Это то обещание, которое не по своей воле можно не сдержать, когда идешь на боевую операцию.

В дороге удалось поспать под тихий равномерный гул мужских голосов.

Остановились в заданной точке. Быстро доэкипировались и дальше пешком. Местность такая интересная. Заброшенный поселок. Ночью с фонариками нас бы увидели быстрее. А так рядом трасса. Днем она довольно оживленная, и мы под ее шум в сочетании с легким ветром, запутавшимся в ветвях многочисленных деревьев, спокойно можем подойти к полуразрушенному дому.

Подбираемся ближе. Стараемся посчитать охрану.

Второго этажа в доме нет, есть лестница сбоку, и там что-то вроде смотровой площадки. Скорее всего, хозяева просто сидели там, чай пили и видом любовались. Он оттуда должен открываться красивый.

На этой площадке сейчас стоит табуретка, на ней ствол и бинокль.

А вот и владелец всего этого добра поднимается по лестнице с кружкой кофе.

Правильно, а чего напрягаться? Без указанных координат найти это место невозможно. Если только именно знать, где оно находится. Гаджиев не знает, иначе уже проверил бы. Оно идеально для укрытия.

С ветром до нас доносится детский плач. Ищу по окнам. Забиты все фанерой. Одно только с моего ракурса видно, но там ни девочки, ни ребенка. Ветер сносит звук, на слух тоже не определить местонахождение.

Возвращаются парни с разведки. На пальцах показывают, кто сколько людей насчитал. Ну и у меня трое.

Переговорщика и психолога оставляем. Здесь мы сработаем без них. Спасибо тебе Садыков, что привез заложником именно в это место.

— Не забываем. Там младенец и молодая перепуганная еще не женщина, — напоминаю парням.

Надеваем балаклавы, закрывая лица. Оружие переводим в боевое состояние.

— Начали! — щелкаю секундомером, кидаю его в карман.

Это так, для себя. Интересно, за сколько справится моя лучшая команда.

Снайпер снимает боевика со смотровой площадки. Кружка падает из его рук и со звоном разбивается. Слышу звуки борьбы по периметру. Работаем четко и быстро как единый механизм.

Дверь открыта. Входим.

Опять чертово замкнутое пространство. Мимо меня летит нож, входит лезвием в сердце подскочившему боевику. Еще минус один.

Снова слышу детский плач. Оставляю двоих разбираться здесь, иду дальше.

С улицы нас страхуют. Снайпер тоже контролирует ситуацию со своей точки, но для него здесь работы почти нет. Мы практически зачистили.

Столько крови в небольшом помещении, что на языке чувствуется ее сладковато-металлический привкус.

Боец ломает дверь запертой комнаты. Остальные рассредоточились по дому после зачистки. В живых никого не оставили.

В убогой комнате пахнет пылью. Вжавшись в угол старой железной кровати с грязным матрасом, на нас смотрит хорошенькая девушка с влажными глазами перепуганного олененка. Она собственными длинными волосами и руками пытается закрыть от нас плачущего мальчугана.

— За психологом сходи, — отправляю одного из бойцов. — Ты меня понимаешь? — спрашиваю у девушки. Положительно кивает. — Мы пришли, чтобы забрать тебя отсюда. Тебе не причинят вреда.

— Товарищ майор, маску снимите, — рекомендует подошедший к нам психолог. — Так вы с большей вероятность расположите ее к себе.

Девчонка дрожит вся и малыша качает нервно. Мне кажется, он больше от этого уже плачет.

— Сделайте так, чтобы она сама пошла за нами, — прошу психолога, выхожу сам и увожу парней в соседнюю комнату.

Вспоминаю про секундомер. Достаю, показываю парням с довольной улыбкой.

— Рекорд, товарищ майор, — в ответ улыбается один из бойцов.

— Молодцы.

Сползаю по бетонной стене вниз. Сижу на корточках, жду, когда выйдет пленница. Не хочу ее тащить. И так натерпелась. Еще неизвестно, что муж с ней вытворял.

Курим, общаемся. Я успел связаться со спецслужбой, чтобы здесь все «прибрали». Себе наснимал, нафотографировал. Все пойдет в дело.

В дверном проеме, где еще недавно была дверь, наконец, появляется девочка с ребенком. Пыльный шелк длинных волос волочится по полу. Не в силах смотреть на это, поднимаю ей волосы, несу их в руке. Она сжимается и все равно идет.

Отлично.

Бойцы подгоняют наши машины. Достаем пятилитровку воды. Психолог помогает нашей девочке вымыть руки и немного умыться. Меня поражает другое. Она совершенно равнодушно прошла мимо трупов боевиков Садыкова. Ее даже не стошнило, как часто бывает.

— Шок, — тихонечко поясняет мне специалист.

Напоили ее. Нашли возможность покормить ребенка. Олененок (так я прозвал ее про себя) его успокоила. Устроили их в машине и тронулись в обратный путь.

Жди меня, Гаджиев. Я к тебе уже еду!

Глава 30

Виктор

Обратный отсчет. До операции Элины 2 дня и еще несколько часов.

В город возвращаемся ночью. Олененок спит, все так же прижимая к себе сына. Укутал их своей камуфляжной курткой. Думаю, что с этой девочкой делать дальше. Пока ничего путного в голову не приходит.