Право на безумие

Он крутился ошпаренным ужом, вокруг осатаневшего Сулина, который походил на взбесившийся вертолет с горящими лопастями. «Леший» не смог перехватить удар, успев лишь зацепиться за ремень, который продолжал болтаться на рукояти. И теперь, не разжимая руки, едва успевал уворачиваться от бешено крутящейся стали. Сулин, который секундами ранее очень удачно и очень профессионально разделал свою любовницу, явно имел подобные планы и в его отношении. Алексей тянул к себе ремень, пытаясь всей своей массой  подтащить рукоять или хотя бы дотронуться до нее. Но получалось это плохо, разок он приложился к челюсти своего противника, правда, желаемого результата не достиг. Сулин был как каменный. Превратившись в машину убийства, он сверкал серебряными глазами и очень хотел отрубить ему голову. Похоже, это его и спасало, поскольку о других частях тела Сулин, наверное, просто забыл. А потом накатила ужасная вонь, и меч слабо засветился зеленым. В голове нежным ручейком прошелестели знакомые интонации его ДРУГА, заставившие внутренне возликовать и пропустить тяжелый удар ногой. Он скрючился и рухнул на колени, точно зная, что последует за этим. Удар вдоль черепа, с короткой отмашкой, пущенный в конце на резь, чтобы не сразу умер, а успел подумать о силе и превосходстве врага. Говорят, что в таких случаях перед глазами проходит вся жизнь, но он думал только о чашке, которую подарил своей жене на восьмое марта и которую случайно, разбил через два дня, а затем всю утро носился по магазинам, но успел купить точно такую же, до ее прихода с работы. Видно, было что-то важное в этой чашке. А удара все не было, но был жуткий вопль отчаявшегося и решившего умереть человека. Он повернул голову. Сулин в бассейне бился с чудовищами средних размеров, которые, если быть честным, не особо на него обращали внимание, пытаясь отобрать друг у друга довольно большой кусок мяса. Он рубил им щупальца, плавники, пытался проткнуть их мерзко пахнущие спины, а они только недовольно урчали, пытаясь отплыть на безопасное расстояние от этого чем-то рассерженного человечка. Он кричал и приходил в себя. Он уже не пытался их истребить, а просто расталкивал мерзкие туши, пытаясь забрать у них то, что осталось от той, которую он совсем недавно прижимал к своей груди, целовал и гладил по шелковым цвета вороньего крыла волосам. Увидел в пасти кусок цветастой ткани и ринулся туда, пытаясь руками разжать челюсти и забрать себе то, что еще хоть чуть-чуть напоминало о прежней Верочке. Он выпустил меч и тот тихо звякнул о дно бассейна. Но каким бы тихим не был этот звук, его услышали.