Право на безумие

У Петра Андреевича к горькому разочарованию зрителей вопросов к свидетелям не возникло. Он вообще казался невнимательным, слушал рассеянно, отстранённо, будто вовсе отсутствовал на процессе. Это не добавило ему симпатий суда, а вместе с ним и подсудимому. Инертность, безынициативность адвоката вызвала всеобщий тихий ропот: «Здесь вообще будут кого-нибудь защищать? … Сдал мужика … Всё куплено…».

Только после допроса обвинителем охранника Берзин встал, снова подошёл к трибуне и, положив на неё обе руки, доверительно, весьма серьёзно и вдумчиво, будто именно в этом заключалась вся глубинная сермяжная правда происшествия, предложил ему свои вопросы.

– Скажите, свидетель, вы же довольно близко общались с подсудимым и его супругой перед спектаклем? Я имею в виду физическую близость, что называется, на расстоянии вытянутой руки.

– Да, – охотно подтвердил охранник. – Они пришли рано,… очень рано,… часа за три,… а мы запускаем только за час до спектакля. Поэтому я извинился и посоветовал пока сходить в кафе неподалёку. Мы были друг от друга… ну вот как с вами сейчас,… я хорошо их запомнил,… особенно женщину,… супругу ихнюю. Красивая очень… и одета нарядно…

– А не заметили вы ничего странного в их поведении? – продолжал Пётр Андреевич. – Ну,… ругались они? Или наоборот, подсудимый проявлял к своей супруге какие-то повышенные знаки внимания,… как к женщине?

– Нет,… ничего такого… – задумался свидетель, восстанавливая в памяти события. – Обычная пара,… культурные, вежливые… Я сказал им,… что рано ещё,… они ничего,… не спорили,… мужчина… вот этот… пошутил даже что-то… А женщина просто посмотрела на часики,… и они ушли.

– Да… – на этот раз задумался Пётр Андреевич, задумался крепко, основательно, что-то никак не складывалось в его лысой голове. – Удивительно… Ничего не понимаю… – он помассировал череп и продолжил недоумённо. – Приходит в театр супружеская пара,… не в кабак, заметьте, не на дискотэку, в театр приходят… Обычные, нормальные люди, культурные, как вы говорите, вежливые… А через два часа он пытается её изнасиловать прилюдно, и впоследствии убивает… Не кажется ли вам это странным, маловероятным?

– Протестую, Ваша Честь! – выстрелил на весь зал обвинитель. – Защита провоцирует свидетеля. В самом вопросе заложен предполагаемый ответ!

– Протест принят! – судья ударила деревянным молоточком по деревянной наковаленке. – Защитник, переформулируйте свой вопрос.

– Скажите, свидетель, – немного подумав, произнёс Берзин. – При первой вашей встрече с моим подзащитным и его супругой в театре… за три часа до спектакля… могли вы предположить по их поведению на тот момент времени, что через два часа произойдёт то, что произошло?

– Нет, – определённо и уверенно отвечал охранник. – Я и сам вначале не понял. Слышу… шум на улице… люди меня зовут. Выбегаю… смотрю, этот мужчина тащит женщину к машине, та отбивается, кричит, зовёт на помощь… Я даже опешил вначале, глазам своим не поверил… ведь нормальные же были! Ну, я и побежал разнимать их…

– И вы их разняли? – как бы утверждая, спросил Пётр Андреевич.

– Нет… Не успел… Он отпустил её и стал кричать, ругаться… А она убежала… Вот и всё.

– Благодарю вас, – слегка поклонился Берзин. – Вы нам очень помогли, – и направился к своему месту. – У меня больше нет вопросов, Ваша Честь, – на ходу обратился он к судье.

В зале на несколько секунд повисла пауза. Зрители переглядывались друг с другом недоумённо, Порфирий Петрович настороженно посмотрел на судью. «Что это было? Зачем он всё это? Будто за два часа ничего не могло произойти… Да, сдаёт старик… действительно пора на пенсию», – читалось во взглядах всех. Только Пётр Андреевич оставался бесстрастен и даже несколько рассеян, будто всё происходящее для него пока малопонятно… да и малоинтересно.

– Обвинитель, – прервала тишину судья, – вы что замолчали? Продолжайте ваш допрос. У вас ещё есть свидетели?

– Да, Ваша Честь. Конечно. Извините, – встрепенулся Порфирий Петрович и вызвал следующий персонаж.

В зал вошла женщина лет около сорока, миловидная, стройная, подтянутая, модно, со вкусом одетая. Она заняла место возле трибуны, поставила подпись под присягой, представилась. Порфирий Петрович начал допрос.

– Скажите, пожалуйста, свидетель, знаком ли вам кто-нибудь в этом зале?

Женщина огляделась и ответила утвердительно.

– Да, знаком.

– Кто именно? – уточнил обвинитель.

– Подсудимый, – пояснила свидетель. – Это Богатов Аскольд Алексеевич, мой сосед. Наши квартиры смежные друг с другом, живём, что называется, через стенку.

– То есть вы достаточно хорошо знаете подсудимого, перепутать его ни с кем не могли? – с нескрываемым подвохом спросил Порфирий Петрович.

– Нет, не могла, – подтвердила женщина. – Мы уж лет десять живём на одной площадке, встречаемся чуть ли не каждый день. Я достаточно хорошо его знаю… И достаточно давно.

– А последний раз когда вы встречались?

– Да две недели назад, одиннадцатого мая, в субботу… Точнее в ночь с субботы на воскресенье.

– Вы это хорошо помните?

– Отлично помню.

– А почему вы так хорошо запомнили эту встречу?