Право на доверие (СИ)

- Купцы как купцы. Намедни Толька Черный три подводы руды отвез, хвастал, что дали на осьмушку больше против обычной цены, может потому что ненашенские. А поедемте завтра вместе, Госпожа Целительница, сами все посмотрите, может и Вам чего приглянется. Встанем пораньше, на зорьке, к обеду обернемся.

- На зорьке так на зорьке, - пожала плечами я. У меня оставалось еще десять часов сна, более чем достаточно для того, чтобы отдохнуть и прийти в себя. – Коли сама не проснусь, не сочтите за труд – разбудите.

Я встала, отмечая окончание разговора. Поблагодарив за обед, я поднялась в свою комнату, уголком глаза отметив, что Алис куда-то исчезла, шатаясь добрела до кровати и рухнула, уткнувшись лицом в подушку. И сразу же провалились в бездонную тьму, в которой не было сновидений….

Проснулась я сама, так же резко, как и отключилась, будто на одну секунду прикрыла глаза. Что явно не соответствовало истине, потому что в комнате царили предрассветные сумерки.

Сон пошел на пользу. Голова была удивительно ясной и абсолютно пустой. Натруженные ноги перестали гудеть, словно я вчера и не занималась преодолением грязевых болот, в которые превратились окрестные поля и лес.

Как же все-таки хорошо! Несколько минут я неподвижно лежала в кровати, наслаждаясь состоянием полного покоя. Наконец решилась встать, сменить ватное тепло постели на утреннюю прохладу комнаты.

Как только я откинула одеяло (кто же такой добрый меня укрыл?), раздался глухой удар чего-то тяжелого об доски пола, за которым последовало рассерженное шипение. Ссора ссорой, а спать Алис как обычно устроилась на моей постели, за что поплатилась незапланированной побудкой. Извиниться я не успела – кошка как ошпаренная выскочила из комнаты.

Философски проводив ее взглядом (какая разница, все равно прощения мне сейчас не вымолить – успокоиться, тогда и поговорим), я решила уделить внимание своему внешнему виду. Осколок зеркала, прикрепленный на стене, показал неутешительную картину. Мда, если мятую одежду еще можно заменить, то что делать с волосами! Вчера я не потрудилась заплести их в косу, и теперь мое отражение явно принадлежало ведьме, только под утро вернувшейся с безумного шабаша.

А что? Ведьма и есть! Рыжая, зеленоглазая, да еще и конопатая.

Вздохнув, я принялась переодеваться – пропотевшая во время сна одежда начинала остывать, и я мерзла.

Провозившись полчаса с волосами и наконец-то соорудив более-менее приличный хвост, я спустилась вниз. Трактирщик со своей семьей уже завтракали. За столом царила непривычная тишина, лица людей были задумчивы, и даже егоза Рина вела себя на удивление тихо, мрачно зыркая из-под длинной, наползающей на глаза челки.

- Доброе утро, - поздоровалась я.

- Доброе, - неохотно, вяло откликнулся трактирщик. – Садитесь, поешьте с нами, Госпожа Целительница.

Дана подвинулась, уступая мне место. Я, смущенная торжественно-мрачным настроем, расположилась на краю скамейки. Есть совершенно не хотелось, поэтому я решила ограничиться кружкой парного молока, что услужливо налила мне Марфа. Похоже, не я одна страдала отсутствием аппетита – господин Хок и старшие сестры тоже почти ничего не ели. Тишина во время обычно шумного завтрака угнетала. Наконец я не выдержала и прямо спросила.

- Случилось что, Господин Хок?

Трактирщик тяжело вздохнул.

- Нет. Ничего страшного, Госпожа Целительница, - он запнулся, решая стоит ли говорить или нет, потом продолжил. – Думал, отправлю свою Ринку в Храм. Девка шаловливая, бестолковая, а там ее уму-разуму научат, станет она людей лечить, пользу принесет. Уважать ее будут. А как время пришло, от сердца отрываю, кровь-то она не водица…

- За чем дело стало? – удивилась я. – Не хотите – не надо. В Храм принимают всех, но никого насильно идти не заставляют.

О редких исключениях лучше промолчу. Но ведь и меня за руки-ноги не волокли, просто подробно объяснили, что со мной будет, если я откажусь.

- Не поднять мне всех четверых. Прокормить прокормлю, а ведь девку-то еще пристроить удачно следует. Зятю старшой дело свое отдам – сына-то все равно нет. Остальным приданое надо достойное собрать – а ведь, чай, не Капитолий, многого не накопишь.

Хаос, и сказать-то нечего. Пока я спешно придумывала слова утешения, то бишь ободрения, господин Хок продолжил.

- Вы как в Храм попали, Госпожа Целительница?

- У меня выбора не было, - и ведь действительно не было. Конечно, не все девушки южных кланов учатся на жриц, хотя волшебство наших семей всегда относилось к магии жизни, но Харатэль посчитала, что обучение в Храме – необходимая часть моего образования. А когда моя сестра что-то решает, всем остается только подчиниться. – Давайте Рину спросим? Эй, мелкая, хочешь стать жрицей?

Серые глазенки из-под светлой челки оценивающе посмотрели на меня, задержались на серебряном медальоне со знаком солнца. Потом девчонка, снова уткнув нос в чашку с молоком, буркнула.

- Хочу.

Господин Хок тяжело вздохнул, но больше тянуть не стал – отправился седлать лошадей.