Право на доверие (СИ)

Я долго ворочалась. Острые сучки впивались то в бока, то в спину – смотря какой частью тела я имела неосторожность к ним повернуться. Огонь, не получивший подпитки, прогорел и потух. Лишь марево еще долго дрожало над россыпью алых углей, выглядывающих из-под слоя золы и пепла, перемигивающихся со сверкающими в черном бездонном небе искрами звезд. Темные колонны деревьев обступали нас со всех сторон, уходя вглубь и теряясь в непроглядном мраке. Под чьей-то тяжелой лапой хрустнула случайная ветка. Хищники вышли на охоту. Может быть, кто-то затаился в кустах и наблюдает за нами, выжидая? В густой тьме, воцарившейся под пологом леса, не увидишь приближения опасности, пока не станет поздно.

Я фыркнула. Самый главный хищник безмятежно спит по соседству, слишком устав, чтобы покушаться на мою честь или жизнь. Глупости, Лана. Звери обычно не нападают на людей, если только не защищают свое логово. Или если не голодны. Или больны. Или… Я нырнула под одеяло, натянув его до самой макушки. Как ни странно, стало спокойней, и я, наконец, задремала.

Сон не запомнился – что-то тревожное и незначительное. Очнулась я в середине ночи, дрожа и стуча зубами от пробирающего до костей холода. Звезды едва начали бледнеть, до рассвета оставалось несколько бесконечных часов. Я сжалась в комок, плотнее подоткнула одеяло. Не сильно спасло – от промерзшей земли тянуло стужей. Ненавижу зиму! Ненавижу снег! Ненавижу Север! С тоской мечтая об обжигающем зное летнего солнца и жаре горящего камина, я так и провела остаток ночи, безнадежно пытаясь согреться, то просыпаясь в сильном ознобе, то проваливаясь в полудрему, в которой властвовал всепроникающий холод.

Рассвет я встретила почти с облегчением. Я чувствовала себя усталой и совершенно разбитой, но, по крайней мере, вскоре мы продолжим путь и я смогу отогреться. Зашуршали ветки – встал Рик. С завистью я подумала, что меченый-то, наверно, хорошо выспался. Сейчас тоже вылезу, дайте мне несколько минут, чтобы собраться с силами и поднять налитые свинцом веки.

Дракон развел костер. Я с благодарностью внимала идущему от огня потоку теплого воздуха, чувствуя, как колотун постепенно отпускает меня, как возвращается жизнь в замерзшие до ледышек пальцы. Я начала проваливаться в бескрайнее рыжее пламя, доброе, ласковое, приветливое. Только бы не уснуть. Не уснуть. Не…

Уснула, поняла я, когда открыв глаза, увидела желтый шар солнца, подмигивающий мне сквозь верхушки деревьев. Меченый сидел у огня, что-то помешивая в весело бурлящем котелке. Я жадно принюхалась – пахло мясным бульоном. Пока я бессовестно дрыхла, дракон успел сходить на охоту и даже кого-то поймать.

- Мы уже никуда не спешим? – ехидно поинтересовалась я.

- А? – меченый недоуменно обернулся. – С добрым утром, жрица. Завтрак почти готов.

Кажется, у Рика сегодня хорошее настроение, в отличие от одной брюзгливой ящерицы. Что поделаешь – сон на мокрой и холодной земле не предел моих мечтаний. А как подумаю, что впереди ожидает еще месяц пути, хочется взвыть. Да так, чтоб все волки удавились от зависти.

- Почему не разбудил? Мы договаривались выйти на рассвете!

Рик отложил ложку в сторону, внимательно посмотрел на меня.

- Ты вчера сильно вымоталась, жрица. Тебе был необходим отдых. Иначе часа через два мне пришлось бы тащить тебя на загривке, - прямолинейно заявил дракон. И снова он прав, возразить нечего - ноют даже те мышцы, о существовании которых я и не подозревала. Но ужасно хочется.

- И вовсе я не…

- Как будто я не видел, что ты плетешься из последних сил. Если не способна выдерживать темп, попросила бы идти помедленней.

- Попросить?! – возмутилась я. Хам! И как ему не стыдно издеваться над слабой женщиной!

- Слишком гордая, да? – он горько усмехнулся. Его взгляд на мгновение стал пустым, мертвым, вновь пугая меня. – Но гордость выбивают плетьми, выжигают каленым железом, обращают в прах, втаптывают в грязь. – Он провел рукой по лицу, стряхивая наваждение. Удивленно взглянул на меня. – Не бери в голову.

Его слова внезапно заставили меня глубоко задуматься. Каленое железо? Горящие дома? Изгнанные драконы оказались подобны собакам, выброшенным на улицу, которых может ударить и пнуть любой бродяга. Большинство предателей погибло в первые годы после войны – многие не выдержали потери Неба и сошли с ума, кто-то сорвался и был казнен Карателями, другие - разгневанными людьми. Проклинаемые целым миром, им нигде не находилось места.

Через какое пламя прошел ты, меченый? Я вспомнила постоянную настороженность в глазах дракона, когда он общался с людьми из поселка. Чужак. Как и я. Нет, оборвала я себя. Не такой. Мне есть куда возвращаться. Есть те, кто любит и ждет меня. Кто попытается помочь, если я окажусь в беде. У него нет никого. На секунду я испытала сострадание к предателю. Взглянула на сгорбленную нахохлившуюся фигуру и поняла – меченому не нужна моя жалость. Он для нее…слишком гордый.

Пальцы напряженно вцепились в ткань штанин, собирая ее в складки.

- Тебе очень нравится меня дразнить? – прозвучало жалобно и по-детски обиженно.