Право на доверие

— Как узнал, что девка исчезла, искать кинулся, — на лице женщины отразилось непритворное волнение. — Неужто и вы думаете, что несчастье стряслось?

— Не знаю, — честно призналась я.

— Коли действительно что приключилось… не вернется девчонка до вечерней зорьки, вся деревня на поиски выйдет, — на лице соседки появилось испуганно-виноватое выражение.

Я догадывалась, о чем она думает: мало ли что пигалице в голову взбрело, ради сумасбродства сопливой девчонки честных людей от работы отрывать? А если действительно беда? Женщина по-своему права, она же, в отличие от меня, не чувствует разлившееся в воздухе напряжение.

— Все в порядке, — я постаралась вложить в эти слова спокойствие, которого сама не испытывала. — Пожалуй, тоже пойду, прогуляюсь.

Я покинула дом, покрутилась во дворе, обдумывая, что делать дальше. Динька исчезла, когда отправилась встречать меченого. Странно, но никто ничего не видел. Неужели селяне не обратили бы внимания на подозрительную личность, уволакивающую ребенка? О другом варианте (девочку увел кто-то из знакомых) думать не хотелось — мерзко.

Значит, на мелкую напали за околицей: до окончания ночной смены дорога должна быть совершенно пуста. Должна да не была. Но кому, а главное, зачем понадобилась восьмилетняя девчушка? Скорей всего, неизвестный похититель специально не следил за Динькой, но раз мелкая подвернулась под руку, прихватил с собой. Зачем, зачем, зачем?

А, Хаос! Чего строить предположения! Можно придумать тысячу причин — невинных и отвратительных — воображение богатое, позволяет. Только напрасно потеряю бесценные минуты — отыщу девчонку и все узнаю.

Я вышла на дорогу, ведущую к шахтам. Если вы думаете, что две версты — это мало, вы ошибаетесь. Две версты — это много, безумно много, когда надо отыскать маленький камешек у обочины дороги. А я собиралась найти даже не камешек, остатки эмоций.

Не зря мудрые люди говорят, что о доме можно судить по его хозяину. Мир материи и мир духа связаны гораздо крепче, чем может показаться на первый взгляд, и любые проявления чувств накладывают свой отпечаток на окружающие предметы. Легче всего изменениям поддается живая материя. Я не говорю сейчас о людях и драконах, о внутреннем «я» которых написаны толстые философские трактаты. Но даже растения и животные, обладающие лишь осколками души, подвержены влиянию эмоций и легко перенимают настроение того же хозяина, например. Никогда не замечали, как у одной соседки сад цветет и плодоносит, а у второй ничего не хочет расти? А вы не обращали внимания, как эти женщины ухаживают за своими угодьями? Могу поспорить, первая отдается работе на земле с любовью, для нее это приятный и нужный (прежде всего, ей самой), почетный труд. Вторая… выполняет необходимую, надоевшую до колик обязанность. Как я. На моей грядке всегда росли только сорняки. Зато какие!

Снова я отвлеклась. Так вот, постоянное пребывание человека в одном месте изменяет окружающее его пространство, можно сказать, вещи подстраиваются под владельца. Но даже мимолетное прикосновение останется в памяти предмета. Ненадолго. На пару минут или часов. И как ни странно, отрицательные эмоции хранятся дольше, чем положительные — на этом и строился расчет, хотя мои способности к Поиску всегда оставляли желать лучшего и, вполне вероятно, мне не удастся ничего ощутить.

Итак, ищем страх. Но не осознанный страх перед чем-то конкретным и не расплывчатое тревожное предчувствие, а… Все дети незаслуженно видят во взрослых существ сильных и добрых, неспособных причинить им вред. И если кто-то посмел разрушить эту наивную веру, то в глазах восьмилетней девочки такой поступок будет выглядеть… предательством. А что вы чувствовали, если бы вас предали? Кроме злости на себя и на того, кто обманул ваше доверие? Правильно. Недоумение. Растерянность.

Я зажмурилась, попыталась расслабиться и открыться для окружающего мира, впустить его внутрь, раствориться среди полей. Если ощущения людей и животных я еще худо-бедно могу прочитать (особенно в некоторые удачные или неудачные, как полчаса назад, моменты), то работа с неживым миром всегда давалась мне с непомерным трудом (правильнее сказать, вовсе не давалась). Хорошо бы присесть, а лучше лечь, но пачкать одежду в грязи сегодня не входило в мои планы. Поэтому будем медитировать стоя. Догадываюсь, что для посторонних представляю занятное зрелище — чего только заслуживает появляющееся на моем лице в такие моменты блаженное выражение, будто я воочию вижу Второе Пришествие! Не получается у меня по-другому. Хотя знаю умельцев, которые читают окружающий их эмоциональный фон так же естественно, как дышат. Кстати, сенсориков[18] в первую очередь учат именно отгораживать внутренний мир от внешнего. В противном случае, если постоянно жить чужими чувствами, можно очень быстро сойти с ума…. Хватит тянуть время, Ланка! Начали!