Право на измену

Нет, хватает наглости, а?! И счастье папы приплела. Отец всегда был счастлив, в отличие, от мамы. И, мне кажется, ему плевать: кто готовит и стирает для него. Женщины для Владимира Яковлевича лишь дополнение к бытовой технике. А вот на сестру я обиделась тогда. Всё втихаря, как крыса. Ей-богу, как крыса! Знала же, что я больше всего ненавижу подлость, и всё равно общалась с этой Зоей за моей спиной, пока не была поймана на горяченьком. Я увидела их в торговом центре. Моя сестра и мачеха, смеясь, праздно шатались по магазинам, как две закадычные подружки. Я тут же набрала номер Насти и спросила: ты где? Знаете, что она ответила? Моя сестра соврала мне. Она сказала, что приболела, сейчас у врача и ей неудобно говорить.

– А врача, случайно, не Зоя Павловна зовут, и она ведёт приём на втором этаже «Марко-сити»? – спросила я и положила трубку.

Потому как засуетилась Настя, намёк она поняла. Глаза лгуньи быстро нашли меня, медленно спускающеюся по эскалатору. Вечером того же дня сестра позвонила и мы поругались. Сегодня ровно неделя, как мы не разговариваем. Я злюсь на неё не за общение с Зоей, а за ложь, но моя сестра даже не извинилась передо мной. Она упорно защищает подружку, обвиняя меня в предвзятости и чёрствости. Ну, и пусть! Плевать. Для меня преступление Зои не имеет срока давности. Я никогда её не прощу.

– Мы сами разберёмся, Вадим, – ответила я мужу, допивая сок.

Он покачал головой, как будто ссора с сестрой его волновала.

– Сами так сами.

И снова его рука потянулась к планшету. Там же интересней, чем обсуждать мои проблемы с сестрой.

Громкая музыка разбивает вдребезги затянувшуюся тишину. Это телефон моей дочери.

– Да! – весело отвечает Рита. – Уже бегу! Мам, пап, пока. Мама Ангелины уже подъехала. Она сегодня подвезёт меня до школы.

Приободрившись, дочка спринтом убегает из дома.

– Слава, – это уже Вадим обращается к сыну, смотря на наручные часы. – Слава!

Я вижу: сын слышит голос отца, но делает вид, что музыка из наушников перекрывает все звуки извне.

В последние время их отношения испортились. Слава, как бы нарочно провоцирует отца на ссору. Он игнорирует Вадима или грубо отвечает ему. Я пыталась разобраться в чём дело, но они оба упорно молчат. А дней пять назад я случайно стала свидетельницей их стычки. Отец и сын сцепились в коридоре и, держа друг друга за грудки, смотрели друг на друга как соперники. Что они не поделили? Или кого? Но почему-то все мои вопросы остаются без ответов. Сын говорит: «всё нормально». Муж просто молчит. Но, я же чувствую, что не всё нормально.

– Слава! – повышает голос Вадим уже выходя из себя.

Сын не спеша вытаскивает наушники из ушей и косо смотрит на отца.

– Что тебе? – с неохотой спрашивает Слава.

– Тебя подвести до школы? – в голосе Вадима промелькнула надежда. Он явно рассчитывал помириться по дороге.

– Такси возьму, – буркнул сын и встал. – Мам, у меня сегодня тренировка. Я поздно приду.

Я кивнула на прощание уходящему Славе и перевела взгляд на мужа. Тот тоже провожал взглядом сына.

– Может, скажешь уже, что между вами произошло? – спросила я, когда услышала, как ляпнула в прихожей дверь.

Сын ушёл.

– Мы сами разберёмся, – изображая собранность, ответил муж. Но, поверьте, такие натянутые отношения с родным отпрыском Вадима выбивали из привычной колеи. Он не проявлял к Славе никого внимания, пока тому не исполнилось три года. Потом Вадима резко стала распирать отцовская гордость, и он больше стал проводить времени с сыном. Сам записывал Славу в спортивные секции. Переживал и не спал ночами, перед боями сына сильнее, чем я. И тут на тебе! Они чуть не прибили друг друга. – Я тоже сегодня буду поздно. Налоговая вдруг решила устроить проверку. Надо подготовиться.

Буду поздно. Который раз за неделю? Третий. Что-то все государственные инстанции решили нанести свои визиты в офис Вадима Верещагина.

– Я думала, мы обсудим, что было вчера? – заранее зная ответ мужа, спросила я.

Он скривился, будто съел лимон.

– А что было? – поднимаясь со стула, сказал муж.

– Ничего, – напомнила я ему.

– Раз ничего, тогда, что мы будем обсуждать? – сводя к переносице брови, говорит Вадим, а сам уже посматривает на часы, будто очень спешит, и я его задерживаю.

– Вадим, обсуждать то, чего не было, – вот зачем пытаюсь вывести его на разговор, он всё переиначит на свой лад и меня ещё сделает виноватой.

– Скажи, Оля, тебе хочется найти повод поругаться? Ты, смотрю, без ссор уже не можешь начать день. Тебе надо обязательно довести меня до бешенства сегодня, да? – закипает муж.

– Попытку обсудить наши проблемы, ты считаешь ссорой? – продолжаю я.

– Оля, у меня нет проблем! Проблемы у тебя! Вот иди к своему психологу и решай их, ясно! – уже орёт Вадим.

Его голос заглушает мой телефон. Мужа это приводит в ярость. Он не любит, когда его перебивают, даже телефоны.

– Хочешь поговорить, сначала отключи свою дебильную мелодию! И мне некогда слушать твои бредни! А если у тебя есть несколько лишних часов, лучше в доме порядок наведи! Срач везде! Смотри и приостынешь, дура! – кричит Вадим уже где-то в гостиной.