Право на «лево». Почему люди изменяют и можно ли избежать измен

Сначала мы держим вопросы при себе, боясь понапрасну обвинить партнера, если ошибаемся, и еще сильнее опасаясь взглянуть в лицо фактам, если правы. Но в конце концов желание знать правду затмевает страх, и мы начинаем прощупывать почву и выпытывать истину. Мы проверяем свои подозрения и задаем вопросы, неопровержимые ответы на которые уже предоставили устройства GPS. Мы расставляем ловушки. «Хитря и лукавя, я раскрою любую тайну», – поет интриган Фигаро в классической опере Моцарта. Мы делаем вид, что все знаем, хотя на самом деле лишь боимся худшего. Антон сообщил Джози, что у него есть доказательства ее измены и дальше лгать бесполезно. «Можешь обо всем мне рассказать, – заявил он. – Я уже все знаю». Но это блеф. Чувствуя, что попалась, Джози рассказала ему даже больше, чем он рассчитывал услышать. Теперь Антон не может выкинуть эти образы из головы. Как это часто случается, Джози затем призналась мне, что изначально подозрения Антона не имели никаких оснований. Однако он следил за ней все пристальнее, из-за чего ей приходилось то и дело уклоняться от его взгляда. В конце концов она взбунтовалась против жизни под наблюдением: «Он был так уверен в моей измене, что я решила на самом деле ему изменить».

Сомнения в верности партнера и так омрачают отношения, но порой к ним добавляется и жестокая практика психологической манипуляции. Руби месяцами спрашивала Джея-Пи, нет ли у него романа на стороне, но он лишь твердил ей, что она сходит с ума от ревности и паранойи. Она почти поверила ему, но однажды он забыл дома телефон. Если подумать, его упорное отрицание уже должно было стать доказательством измены. Руби почувствовала себя дважды преданной. Джей-Пи заставил ее сомневаться не только в нем, но и в собственной адекватности.

Когда подозрения сменяются уверенностью, на миг может наступить облегчение, но затем прямо в сердце ударяет новая стрела. Разоблачение измены оставляет неизгладимый шрам. Как вы узнали об измене? Нашли электронный адрес мужа среди обнародованных адресов пользователей сайта Ashley Madison? Кто-то вам обо всем рассказал? Или же вы увидели все своими глазами? Саймон вошел в свою спальню, когда его жена кувыркалась в постели с подрядчиком. С тех пор он ни разу не лег в свою кровать.

Джамьер была готова посмотреть правде в глаза, однако все случилось не так, как она предполагала. Она распознала знакомые признаки – Терренс и прежде ей изменял: он вдруг начал внимательнее следить за собой, покупать рубашки, чистить ногти, часто задерживаться на экстренных совещаниях на работе. «Казалось бы, во второй раз он должен был лучше скрывать свой роман, но он повторил все ошибки». И все же он упорно все отрицал. Наконец она получила доказательство: письмо мужа любовнице. «Мне переслали фрагмент их переписки, где он довольно неприятно высказывался на мой счет. Как ему было противно, когда я располнела, беременная двойней. Какие у меня кривые зубы. Какой акцент из гетто. В его сообщениях было столько презрения и издевки, что меня даже стошнило».

Тон Терренса не на шутку огорчил Джамьер, но она также расстроилась, что сообщения были отправлены ей в полном варианте, без купюр. Решив, что не позволит никому третировать ее, Джамьер вызвала Терренса на разговор. Затем она написала письмо человеку, который по собственной инициативе вывалил ей все оскорбительные сообщения, притворяясь, что это для ее же блага, хотя на самом деле все так и кричало о стремлении отомстить. Теперь наша работа направлена на восстановление самооценки Джамьер.

Тайны, слухи и плохие советы

Люди не только раскрывают тайны своих партнеров, но порой невольно становятся участниками обмана. Боясь рассказать правду друзьям, родителям, детям, коллегам, соседям, а иногда и журналистам, преданные партнеры вместе с изменниками встают на стражу секрета. Теперь им тоже приходится лгать, чтобы защитить человека, который обманывал их самих.

«Я стояла и держала две одинаковые пары сережек, – вспоминает Линн. – Я хотела спросить, почему он купил мне два одинаковых подарка, но ответ возник сам собой. Шесть лет с секретаршей. Одинаковых сережек было много».

Ради детей Линн и Митч решили остаться вместе. И ради детей она скрыла тайну. «Я не хочу, чтобы кто-то об этом узнал, – сказала она мне. – Теперь уже я обманываю родителей и собственных дочерей. Утром я готовлю вафли и целую его на прощание, словно ничего не случилось. Какой фарс! Я хочу защитить их, но в итоге начинает казаться, что защищаю его. Разве не безумие?» Тайна, которую скрывали от нее, теперь стала тайной, которую ей приходится скрывать от других. Кажется, разоблачение освободило Митча, но лишило свободы Линн. Порой ей приходится напоминать себе, что виновата во всем не она.

Чтобы рана не загноилась, Линн и Митчу лучше осторожно выбрать одного-двух доверенных лиц. Возможно, им не стоит сообщать новости всем и каждому, но очень важно нарушить пристыженное молчание. Пригласив одного-двух людей разделить их горе, они пустят воздух в ситуацию, оказавшуюся герметично упакованной.