Право на любовь (СИ)

— Понятно, — вздыхаю я. Мужчины, когда болеют, как дети. У них своя триада. Все пройдет само собой. А то, что последствия могут быть, им этого не докажешь. Как говорил мой папа, все болезни переносил на ногах. Вот такой же живой пример. Хотя живем не в каменном веке, и лекарств сейчас много. А аптека и подавно есть в жилых комплексах, особенно в элитных. Но чтобы мужчина сам пошел к врачу, это Сатурн должен сойти со своей орбиты.

— Градусник есть?

— Да. Достает из второго ящичка коробочку с красным крестиком. И достает из нее пластиковый контейнер с термометром.

— Отлично, — перехватываю его и достаю из футляра. Сбрасываю до 35 градусов и отправляю на диван измерять температуру. — Через пять минут позовешь, — отдаю ему приказ.

— Есть, товарищ доктор, — шутит Маркус. Пытается разрядить накаленную атмосферу.

Я же исследую холодильник. В нем находится лимон, зелень, мед, колбаса, сыр. Негусто. Хорошо, что пока я была в аптеке, водитель успел купить все по списку в продуктовом. Выкладываю продукты и лекарства на стол. Чайник к этому моменту вскипел, и я развожу пакетик со вкусом лимона. Это поможет облегчить симптоматику. Хотя по-хорошему надо бы в больничку.

— Рина, — тихонько зовет Маркус. — Градусник.

Задираю до удобной высоты футболку и замираю. Там тот самый Феникс. Татуировка. Та самая. Я не могу ошибиться. Я знаю её наизусть. Я знаю каждую её деталь. Чтобы понять, что это не сон и я не в шоу Владислава Пельша, где они разыгрывали звезд, провожу легонько пальчиками. Она настоящая. Она реальная. И тем самым реально подтверждает мои мысли… Но возвращаюсь к градуснику.

— У тебя тридцать семь и семь. Температура еще не такая высокая, но не самая хорошая. Может быть озноб. — пялюсь на градусник и всё это говорю.

— Посмотри на меня.

И большим усилием заставляю себя взглянуть на Маркуса… Хотя на Маркуса ли… Я уже ни в чем не уверена… Где правда, а где ложь… Кто есть кто на самом деле?!

— Хочешь поговорить?

— Хочу, но не сейчас. Сейчас тебе надо лечиться.

— Я нормально себя чувствую.

— А градусник говорит об обратном. — убираю его в фуляр и отношу на кухню. Забираю стакан с разведённым порошком и отдаю ему.

— Выпей. Это облегчит симптомы. И постарайся уснуть.

— Хорошо. Спасибо тебе, — говорит Маркус. Он хоть и кривится, но выпивает полностью стаканчик с шипучкой.

— Молодец. А теперь в кровать и спать. Надо набираться сил и дать твоему организму бороться с болезнью.

Маркус выполняет все безукоризненно. Я поправляю ему плед и наклоняюсь ко лбу. Прикасаюсь губами. Лоб горячий. Но Колдрекс, надеюсь, подействовал, и ему станет легче. Я возвращаюсь на кухню и приступаю к готовке. Ставлю куриный бульон. Делаю легкую зажарку и чищу картошку. Марк какое-то время следил за моими действиями, а потом организм взял свое, и он уснул. Делаю клюквенный морс, шарлотку в духовке и запекаю яблоки. На второе легкий салат, пюрешку и куриные котлетки. Когда все доготавливается, я исследую квартиру. Так как больше себя занять нечем.

Квартира большая. Светлая и уютная. В ней нет бесполезных мелочей. Все грамотно продумано и расставлено. Две большие спальни, одна детская, кабинет, просторная гардеробная с большим зеркалом и одна комната, как второй кабинет, но другая. Она и вызывает у меня интерес.

А когда я замечаю на стене наш портрет с Ярославом с того дня на водопаде, я и вовсе теряюсь. Другой портрет, где он один стоит спиной, который рисовала я, висит на противоположной стороне. Я прохожу вглубь комнаты. На столе рамочка. В ней наша с Ясей фотография. Я исследую дальше.

Надоело считать себя ненормальной, и что с моим воображением явно проблемы. Хочется уже раскрыть всю правду. Кто есть кто. Поэтому я без зазрения совести лезу в папки, лежащие на столе. В одной из них нахожу свидетельство о смерти, точно такое же, как мне показывала мама Ярослава. Те же фотографии со смерти, только тут все те, кто был на похоронах, видны издали. А значит, за ними следили. Фотография памятника. Дальше паспорт на имя Маркуса Ибрагимовича Гальярди и рядом паспорт Войтковского Ярослава Владиславовича. СНИЛС, ИНН, водительское удостоверение. Все те документы, что были при жизни Ярослава. Они подлинные, не липовые, это понимаю по обложке документов.

В другой папке все документы по Каримову и его делам. И договор о липовой смерти Ярослава, и о том, что теперь он другой человек. Что не имеет право приближаться к семье. Каждый пункт договора приводит меня в шок. В другой папке все по банку, но и там все числится на Войтковском Ярославе, а не на Гальярди. Там нахожу выписки со счета по моей дочери и довольно кругленькую сумму. Также оформленную недвижимость на Ярославу и меня.