Право на мечту

И еще у нее был любовник. Нежный и ласковый красавец старше ее, к тому же – француз. Такие ей всегда нравились. Да, он был женат, но это казалось лишь пустой формальностью. Докучливым препятствием, которое со временем можно преодолеть. И то, что эти отношения приходилось держать в секрете, делало их таинственно-романтичными. Эту атмосферу тайны она и приняла поначалу за страсть… Теперь все было кончено. Марго никогда не испытывала такого страха и ужаса, как в тот день, когда ее допрашивали в афинской полиции. В одно мгновение она перестала принадлежать к миру избранных, и никто из бывших друзей не пришел к ней на помощь. Она оказалась одна против всех. Марго Салливан, как она есть…

Марго сидела на скале и рассеянно теребила в руках какой-то белый пушистый бутон на длинном тонком стебле. Лора наверняка знает, как он называется, этот полевой цветочек. Но Лора, несмотря на все привилегии, данные ей рождением, сама – полевой цветок. А она, Марго, – тепличный.

Итак, она разорена.

Конечно, Марго подозревала об этом, но ей было легче, пока Кейт не расписала все черным по белому. Тогда это были предположения, а теперь – суровая реальность. Скоро у нее не будет ни дома, ни работы… Ни жизни.

Она задумчиво смотрела на цветок в своей руке. Простенький и упрямый, он вырос почти на камнях и тянулся к солнцу. Сорви один бутон – вырастет другой. А все потому, что у него были корни: такие цветы росли здесь, у Темплтон-хауса, с незапамятных времен. И теперь Марго боялась одного – что, лишившись корней, она погибнет.

– Ждешь Серафину?

Марго, не отрывая глаз от цветка, подвинулась, и Джош сел рядом.

– Нет, просто жду. Сама не знаю, чего…

– Лора повезла девочек на урок танцев, и я решил прогуляться. – На самом деле он собирался на корт, но из окна своей комнаты увидел сидевшую на скале Марго. – Как Кейт?

– Вся в делах. Кажется, в «Биттл энд Ассошиэйтс» она нашла свою землю обетованную.

– Во всяком случае, ей хочется так думать, – пожал плечами Джош.

Марго рассмеялась, и ей стало легче.

– Какие мы все пустые и никчемные люди, Джош! Как мы сами себя выносим?!

– Стараемся не сидеть долго на одном месте и не присматриваться к себе. Ты поэтому такая мрачная, Марго? – Он потрепал ее по распущенным волосам. – В себя вглядывалась?

– А что еще делать, если тебе зеркало в морду суют?

Джош снял с ее лица темные очки и посмотрел на нее, прищурившись.

– Чертовски красивое лицо! – сказал он весело и снова надел ей на нос очки. – Хочешь знать, что я там увидел?

Марго вскочила на ноги, подошла к самому обрыву.

– Боюсь, что еще одного удара мне сегодня не выдержать. Ты ведь мне никогда не льстил.

– А зачем тебе еще и моя лесть? Полагаю, женщина с такой внешностью коллекционирует комплименты и менее удачные из них просто отбрасывает в сторону, как прошлогодние наряды. А ты – самая красивая женщина из всех, кого я знаю. – Марго смотрела в сторону, и глаз ее Джош не видел, но знал, что она наверняка удивлена. – Греховное лицо, греховное тело… Они – наказание для всякого, кто возжелает тебя. А ты всем этим пользуешься, даже не задумываясь. Взгляд, жест, поворот головы… У тебя удивительный талант, Марго! И жестокий. Но это тебе, наверное, говорили и раньше.

– Может быть, и говорили, но как-то по-другому, – прошептала она, не понимая, что это – оскорбление или в самом деле комплимент.

– Но мне бы хотелось, чтобы ты поняла: все это – лишь игра природы. – Он встал и подошел к ней. – Ты рождена прекрасной, как сон, Марго. Может быть, ничего другого тебе и не дано.

Удар был таким неожиданным, что у нее перехватило дыхание.

– Это жестоко, Джош! И вполне в твоем духе.

Она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку.

– Я еще не закончил, – сказал он вдруг почти нежно.

Но в Марго вскипала слепая, безудержная ярость. Если бы ей удалось вывернуться, она бы в него вцепилась и исцарапала в кровь.

– Отпусти меня немедленно! Меня тошнит от тебя и тебе подобных! Со мной все носятся до тех пор, пока из меня можно что-то лепить. Девушка для праздника! Звоните, если хотите приятно провести время! Но как только у меня случается беда, всякий может сказать, что я никогда собой ничего не представляла. Выскочка, которая полезла не на свое место, и больше ничего!

Джош по-прежнему крепко держал ее за запястья.

– А кто ты на самом деле? – спросил он спокойно.

– Я не картинка из журнала! Я – человеческое существо, которое что-то чувствует, переживает, стремится к чему-то. И доказывать это я никому не должна! Это мое дело, и только мое.

– Очень хорошо. Умница. Наконец-то ты это поняла. – И с легкостью, которая удивила и даже испугала Марго, он подхватил ее на руки и перенес подальше от края обрыва. – Это ты была в плену своих иллюзий, Марго. А теперь иллюзии рассеялись.

– Только не учи меня жить! Если ты меня сейчас же не отпустишь…

– Слушай, помолчи! Ты можешь просто помолчать? – Джош слегка встряхнул ее. – Тебе нужно будет привыкнуть к тому, что теперь к тебе будут относиться как к человеку, а не как к куколке Барби. Придется тебе встретиться с жизнью лицом к лицу, герцогиня!