Право на месть (СИ)

- Да иблис его раздери, шакык, – развел тот недоуменно руками. – Империя, говорят, с утра все границы закрыла.

К воротам Тьелы пришлось буквально продираться под магическим щитом сквозь толпу людей, стада баранов и хаотично брошенные повозки. Ворота были заперты, пропускали по одному человеку раз в пять-десять минут через маленькую калитку, в большинстве случаев их же выпускали обратно в толпу – негодующих, орущих. Впрочем, тут же взводились курки у солдат на городских стенах и желание буянить у получившего от ворот поворот немедленно стихало.

Ронард не стал церемониться, оттеснив щитом от калитки беснующуюся толпу:

- Именем императора! Пр-ропустить! – прорычал он охране.

Если уж самаконцы чуть по струнке не вытянулись от командного голоса, то охрана и подавно смешалась, но калитку все же отворили, пропуская нас четверых внутрь города.

На рядовых охранников это подействовало, зато внутри открылась еще более неприглядная картина. Город за воротами просто кишел военными. Тех бедолаг, которым посчастливилось попасть внутрь, досматривали и допрашивали самым тщательным образом, раздевая чуть не догола и потроша тюки.

- Вы, двое, – тут же подошел какой-то офицер, без всякого почтения указав подбородком на Ронарда и меня. – Имперцы? Документы. Самаконец и унвартка – на выход, если не торговцы. Впрочем, унвартка в любом случае на выход. Кто пропустил? Шкуру спущу!

Последнее он рявкнул в сторону привратников. У Ронарда потяжелел взгляд, заострились скулы. Да, арна Шентию, брата императора, народ не обязан знать в лицо. Он не публичная личность и всю работу, на которой держится безопасность страны, по большей части осуществляет без громких речей и запоминающихся визитов. Да и в подчинении у него отборные маги-боевики, а не эта безмагическая шушера на окраине страны. Но каждый, кто хоть раз держал в руках золотой империал, при одном только взгляде на профиль его светлости невольно задался бы вопросом… Одна порода с действующим императором Нердесом.

Офицер либо империалов давно не видел, либо возомнил себя местным начальником.

- Арн Шентия, – процедил Ронард, даже не надеясь на то, что признают в лицо. – Мои люди пойдут со мной. И унварты тоже. С дороги.

- Ага, а я сам император! – всплеснул руками офицер, насмешливо разглядывая наши самаконские одежды. – Койес, Дисгарне! Этих двоих на досмотр и проверку, южанина и дикарку вышвырнуть за ворота.

Кажется, у нас у всех одновременно заплясала магия на руках, но даже Ронард не успел ничего сделать, как воздух со свистом рассекла черная плеть, отрезая от нас слишком рьяно бросившихся по приказу начальника рядовых в стандартной серо-зеленой форме. Следующая плеть обвилась вокруг самого офицера, лишив того возможности двигаться.

- Офицер Тиревия, – сухо произнес ровный голос. – Разжалован в рядовые. Драить конюшни, пока не выучите первые десять родов Империи поименно и с портретным описанием. Койес, Дисгарне, вы подчиняетесь другому взводу и другому офицеру. За несоблюдение субординации: порка и вызубрить устав до последней буквы. Исполнять.

Все военные застыли по стойке смирно, когда наконец появилась и сама обладательница сурового голоса. Наверно, Хельтинге могла выглядеть также, родись она человеком. Бесстрастная, красивая, опасная. Ее бы точно никто не посмел упрекнуть в нарушении приличий, если не хотел быть испепеленным взглядом заживо. Поэтому влиятельная дама и была одета так, как сочла удобным. Надо же, а я во дворце своим подобным нарядом на помолвке вызвала пересудов по столице не на один день… Тоже брюки – вечный предмет осуждения для женщин – но не в обтяжку, а более свободные; мужская застегнутая наглухо белая рубашка, удобные ботинки на высоком квадратном каблуке и черный китель, явно с мужского плеча. Только темно-каштановые волосы, в отличие от унвартов, собраны в гладкий узел.

- Прошу ко мне в дом, будьте моими гостями, – обратилась она ко всем четверым, сразу оценив по скученной боевой позиции, что мы вместе. И потом сосредоточилась только на одном человеке. – Здравствуй, Ронард.

- Рад тебя видеть, Сойра. Спасибо за приглашение.

Меня даже не столько удивила внезапная теплота в словах Ронарда, сколько последовавшая реакция Хельме. Он застыл на месте, вытаращив глаза. А потом низко склонился, поймал и поцеловал ее руку.

- Счастлив познакомиться с Вами, пресветлая арнаи Мюрел.

Тут уж и у нас с Мексой округлились глаза. Не от поступка Хельме – от услышанной фамилии. Ибо кто же не слышал о «железной» арнаи Мюрел, хранительнице Юга.

Имя ее прогремело на всю страну лет шесть-семь назад, даже до Истрии донеслось. Перспективную выпускницу Ровельхейм (пять курсов на темном факультете, да и по происхождению не из последних) сватали на многие теплые местечки, она же предпочла южное пограничье и не самую высокую должность советницы при магистрате Тьелы.