Право на месть (СИ)

Сжимаю картину крепче, хотя силовое поле вийки не даст мне ее потерять при всем желании. До конца маршрута остается несколько минут, и я мысленно возвращаюсь к Виоле Майерс. Могла ли старушка хладнокровно убить человека? Вне всяких сомнений. Когда-то она уже сделала это — прямо на моих глазах. Честно говоря, я надеялся, что наши дороги никогда не пересекутся.

Вспомнит ли она меня? Наемника Синдиката без пары, сейчас, когда Соло больше нет? Столько лет прошло. Будто половина себя прежнего. Узнает ли? Зря я сболтнул лишнего секретарю.

#$%#%^%%*^%*%^#$%***Л*М*ЕРС#$%#%^%%*^%*%^#$%#$%#%^%%*^^%*%^^%*%^

Этот суматошный день никогда не закончится! Настроение совсем не для светских бесед — слишком раздражен, но что поделать. Картина легкая, но неудобная в переноске, при ходьбе все время мешалась и так и норовила выскользнуть из рук. Иду вперед и старательно обхожу лужи. Неоновая реклама бьет по глазам и заставляет устало прищуриваться. Еще и дождь зачастил.

Хотелось всего — есть, выпить, курить и в туалет. Сказывалось напряжение последних часов и воздействие силового поля вийки. Многие люди, как и я, чувствуют ломоту во всем теле после поездок, с непривычки, наверное. В общем, настроение на нуле и взгляд мой уже скользил по вывескам, подсознательно выбирая место, куда я смогу приземлить зад после разговора с Джейн Уолис.

В самом разговоре необходимости не было. Судя по хронологии событий, вот кто-кто точно не мог прибить Данте Доу, так это Джейн Уолис. Но картина в руках и обещание, данное художнику взывали к совести. А еще, пожалуй, смутное ощущение, что где-то тут, как говорили раньше, «собака зарылась». Так что, Ван, хочешь не хочешь, а двигай вперед и следуй зову интуиции.

Пришла мне на ум одна догадка. Не жена и не сестра. Уж я-то должен был знать об этом, как никто другой!

В аптечную дверь ввалился, держа сверток словно щит перед собой. Огляделся по сторонам, перехватывая холст поудобнее. Небольшое помещение. Вдоль стен — экраны проецируемых витрин, иллюзия лекарств на полках. Никаких настоящих бутылочек, таблеток и блистеров здесь, конечно же, не было. Какой дурак будет оставлять препараты за хрупким стеклом? Не Окраина, конечно, но и здесь бывает неспокойно.

Напротив двери — моя цель. Девушка в белом халате. Улыбается приветливо, но равнодушно. Ни грамма косметики, татуировок или пирсинга. Темные волосы стянуты в тугой пучок. Интересное лицо. Умные глаза. Между нами — силовое поле защиты. Ну, здравствуй, Джейн Доу.

— Добрый вечер. У меня доставка для миссис Уолис. — С моим потрепанным внешним видом я могу с легкостью сыграть любую роль на социальном дне Сити, чем сейчас и пользуюсь.

— Мисс. Добрый. Это я. — Лицо становится серьезным. Миловидная. От посетителей, должно быть, отбоя нет.

Ставлю картину на пол. Отодвигаю в сторону, чтобы не мешалась. Роюсь в нагрудной сумке, делая вид, что ищу терминал для подтверждения доставки. Вместо него извлекаю список и резко выставляю руку вперед. Силовое поле между нами предупреждающе звенит. Девушка вздрагивает. Рука со списком ненадолго «застревает» в щите и меня отбрасывает назад.

— Это список тех, кто был в студии Данте Доу в день его убийства! Ничего не хотите рассказать?

— Я… — Она прикусывает губу и хмурится. Ей идет. — Кто вы такой? Вы не из полиции! Уходите! Я вызову охрану!

Только этого мне не хватало. Убираю список обратно в нагрудную сумку. Не думаю, что она успела хоть что-то разглядеть на мятой бумажке. Поднимаю руки в обезоруживающем жесте, ладонями к ней.

Думал растеряется. Испугается. Заплачет. Прокол, Ван. Тактика не та. Но ты мог бы и догадаться раньше. Сам знаешь. Не тот характер, тебе ли не знать.

— Я привез картину. Он просил передать.

— Оставьте и уходите! — Не из пугливых. Впрочем, и не из доверчивых — заговаривать зубы тоже не вариант. Думай, Ван.

Помолчал и принял решение говорить откровенно. Если из нее что-то и можно вытянуть, то только так. В конце концов, ты же сам говорил, что она тут не при чем.

— Я частный детектив. — Вздрогнула, отвела глаза. Интересная реакция. Значит что-то знает или думает, что знает. — И мне известно больше, чем полиции. Например, кто в день убийства был в студии.

— Что вы хотите? Денег?

Хмыкаю. За шантажиста меня еще не принимали.

— Поговорить.

— Моя смена закончится через пятнадцать минут.

— Я подожду снаружи. — Оставляю картину и выхожу. Закуриваю, оглядываясь и привычно прикрывая сигарету ладонью. Опять на камеры попаду, ну да тут не страшно. Здесь же нет анализаторов воздуха, как в Центре. Поди-докажи, что я нарушил закон.

Подозреваю, что ограничения эти, о вреде курения в общественных местах табачных сигарет протащили люди, бросившие курить. Но только курить, очевидно, — вон, публичные дома и питейные заведения работают себе в открытую и ничего. Никто их по Сити не гоняет. Ну или владельцы вейповых фабрик подсуетились, что тоже вероятно. Ловким движением пальцев окурок летит вдаль. Опять благотворительность.