Право на месть (Страх - 2)

- Они много чего говорят, наводят тень на плетень. Вранье стало сейчас государственной политикой. А ты говоришь - сиди дома. Не время, дорогая. Вот разберемся с этими ублюдками, выведем их на чистую воду, тогда и будем расслабляться. Тогда, обещаю, я из дома и шагу не сделаю.

- А я думаю, что раньше ты меня сделаешь вдовой, - тяжко вздохнула Светлана.

- Зато у тебя остануться яркие воспоминания.

- Утешил, - называется.

- Как говорит Андрюша Говоров: смерть - это лишь переход в другое состояние, на последующие уровни жизни. Все там будем. Смерти боятся одни негодяи. А знаешь почему?

- Почему?

- Потому, что понимают - Там с них за все спросится. - Я обнял Светлану, поцеловал в мокрые и соленые от слез щеки, губы. - Но я почему-то уверен, что у нас все будет хорошо, любимая. Мы проживем долго и счастливо и умрем в один и тот же день.

А утром я уже летел в самолете. Артем был молчалив, сосредоточен.

- Слышал про подлодку? - спросил я.

- Да, - кивнул он. - Подозреваю, что это дело рук тех же олигархов.

- А ты что, не смотрел вторую видеокассету?! - удивился я.

- Нет. Не было возможности снять копию. А что?

- Там как раз об этом говорилось.

- Понятно. Скажи, Дима, имеют они право после этого жить?

- Что ты задумал? Решил опять взяться за свое?

- Тебе показалось, - уклончиво ответил Артем, отворачиваясь.

Больше мы с ним об этом не говорили. Но на сердце у меня было неспокойно. Я понимал, что Комаров что-то задумал.

Глава седьмая: Калюжный. Юбилей мастера.

Дела мои быстро шли на поправку. Постельный режим и хорошее питание быстро восстанавливали мои силы. Благодаря настою календулы и всевозможным мазям быстро проходили мои синяки и ссадины. Через день я уже мог ходить. Даже поднялся в мастерскую Платова. Там я и увидел картину под названием "Страсть", о которой рассказал художник. Постояв перед ней какое-то время, я убедился, что он был прав. Я испытал такое волнение, такое чувство, которое даже с женой не испытывал. Одно меня угнетало - у меня не было пистолета, без которого осуществление задуманного мной было невозможно.

Через пару дней Платов вернулся домой довольно поздно. Вид у него был чем-то очень довольный и загадочный одновременно.

- Как дела, Эдуард Васильевич? - весело спросил он.

- Все хорошо, Андрей Андреевич.

- Моя благоверная не звонила?

- Нет.

- Вот, женщина! Прав был Шекспир, когда говорил, что им имя вероломство. Когда же она собирается юбилей готовить? Хорошо, что я сам предпринял кое-какие шаги.

- Что это сегодня с вами, Андрей Андреевич?

- И что же со мной, позвольте полюбопытствовать?

- У вас сегодня такой интригующий вид. Что случилось?

- А это потому, что я вам приготовил сюрприз, - рассмеялся Платов.

- Сюрприз?! - удивился я. - Какой сюрприз?

- Догадайтесь?!

- Но как я могу... Я и в детстве не любил загадки разгадывать.

- В таком случае. закройте глаза.

- Ну вот еще! - запротестовал я. - Что вы как маленький, честное слово!

- Нет, это непременное условие. Я настаиваю.

- Ну, хорошо, - смирился я, закрывая глаза.

- И не открывать, пока я не скажу, - предупредил меня художник.

Через пару минут на журнальном столике рядом со мной что-то звякнуло.

- А теперь откройте! - торжественно провозгласил Платов.

Я открыл глаза и увидел лежащий на столике револьвер ситемы "Наган" и запасной барабан с патронами к нему. От неожиданности я не смог справиться с нахлынувшими на меня эмоциями и заплакал.

- Большущее вам спасибо, Андрей Андреевич! Действительно, сюрприз, так сюрприз! Как вам удалось его купить?

- Оказалось, что нет ничего проще. Сейчас были бы деньги, а купить можно все. Россия превратилась в одну большую барахолку. Поначалу я хотел купить танк, что б уж наверняка. Но потом решил ограничиться этим аппаратом. Мне сказали, что он до сих пор из самых надежных. Прежде чем купить, я сам его опробовал. Никогда в свой жизни не стрелял, но с расстояния двадцати метров умудрился попасть в мишень.

- И сколько же выбили?

- Для меня главным было попасть, а не выбить. И я попал. Мне сказали, что у меня неплохие задатки.

- Спасибо, Андрей Андреевич, это лучший подарок в моей жизни. Вы, можно сказать, возродили меня к жизни.

Утром следующего дня прибыла жена Платова Людмила Сергеевна. Если бы я не знал, что ей сорок лет, то не дал бы тридцати пяти. Она была из тех женщин, о которых не говорят, бесспорно принимая их лидерство. Красивая статная брюнетка с горделиво поднятой головой и властным, даже несколько надменным взглядом больших агатовых глаз.

"Похоже, Платов, у неё под каблуком", - сделал я вывод из первого впечатления.

Она строго глянула на меня, спросила:

- Вы кто? - голос у неё был низким, но приятным.

- Разрешите представиться. Калюжный Эдуард Васильевич, - смущенно проговорил. - Рад познакомиться! А вы Людмила Сергеевна? Андрей Андреевич вас ожидал вчера.

Но она не удосужила меня ответом.

- Вы художник?

- Нет.

- А кто же?

- Я в некотором роде служащий.

- И где же вы служите?

Это походило на допрос. Но у меня не было иной альтернатива, как только отвечать. И вообще, чувствовал я себя бедным родственником на аудиенции высокой особы.

- В прокуратуре.