Право на Одиночество

— Ты хоть отдаёшь себе отчёт в том, что происходит??? Ему светит срок! Ни деньги, ни связи! Его просто сливают конкуренты! Там даже доказывать ничего не нужно. Все играют в один спектакль! Ты его единственное алиби!!! Он это понимает. Поэтому он и молчал о тебе, пока была надежда на другой исход. Это система. Он неугоден. Им доказательства не нужны. Они уцепились только в видео с камеры, когда его машина подъезжала к этому борделю. И машина его стола там!!! Именно там!!! В тот момент, когда произошло убийство! Им большего не нужно. И ты… я не должен этого говорить, но когда ее душили, он уже был у тебя, это если верить тебе…

— Я не лгу. Ты спросил. Я ответила.

— Ты готова это подтвердить в суде?

— Если это будет нужно. Хотя не так, если он скажет, то да.

— Тебя грохнут! — Взорвался адвокат, выпучивая глаза. — Из-за мужика, который тебя пару раз трахнул!

— Что ты мне предлагаешь? — Спросила она, впервые смело взглянув на него. — Я всё сказала. Если он скажет молчать, я буду молчать. Мне терять особенно нечего. В моём подъезде на каждой лестничной площадке есть камеры, думаю, что на записях должно быть видно, когда он пришёл и во сколько мы ушли. Я правда не знаю, какие из них рабочие… И рабочие ли они вообще… Также во дворе, у многих на балконах камеры, для припаркованных авто. Одно время у нас водились сливальщики бензина.

— Это всё при условии, что записи есть и не уничтожены.

— Это уже твоя работа. Я сказала все, что знала. Я должна его увидеть.

— Это невозможно. Только родственники.

Она направилась к выходу, услышав в спину.

— Тебя убьют.

— Почему ты мою жизнь ставишь выше жизни клиента? — Спросит она, открывая защелку. — Даже если меня убьют, а он не сядет… моя жизнь будет прожита не зря. Мой тебе совет запиши мои показания на видео, на всякий пожарный.

Уже дома Анна, наконец, сможет уснуть спокойно. Уснуть с мыслью о том, что Александр никого не убивал. Это как чудодейственный бальзам на душу.

Перед Астаховым откроют решетку. За железным столом сидит Сокольский, уставший и замученный. Среди прочего разговор подходит к главному.

— Я должен задать Вам ряд вопросов, не очень приятных. Всё это имеет непосредственное отношение к делу. Лгать мне не имеет смысла.

— Не разговаривай со мной, как с имбецилом. — Хмуро заметит Александр.

— Анна подтверждает Ваше алиби. С ее слов, выходит, что вы мало знакомы. Виделись всего трижды, и дважды имели интимную связь. Мне нужен развернутый ответ.

— Да, это так. При первой встрече я ехал пьяный из борделя, покупал жене цветы. Аня меня тогда заинтересовала. Второй раз я ехал втот же бордель, но заехал к ней в цветочный. И уговорил ее на чашечку кофе. С большим трудом. — Максим с удивлением взглянул на клиента, который был спокоен, как танк, полностью готовый к допросу. — Она не соглашалась. Я уговорил. И тем вечером, как ты сказал, у нас была интимная связь. Если быть точнее. Я перепил и изнасиловал ее тогда. Нажрался, как последняя скотина и просто изнасиловал её там же в ресторане. — Лицо адвоката перекосило. Но он постарался быстренько взять себя в руки. — Потом были телефонные звонки. Она не хотела со мной говорить. Вообще ничего не хотела. Ее можно понять. В тот вечер я поехал в бордель. Посидел около него в машине. И решил… к ней. Решил, это сильно сказано… Машину бросил у борделя. И пешком к ней. И все. Не надеялся ни на что. Она впустила меня. К моему удивлению. И даже выслушала. А потом мы занимались сексом. Утром ей нужно было на работу.

— Она готова выступить в суде, если вы дадите добро. — Александр недоверчиво уставился на своего юриста. Ему было нужно время на осмысление. — Она просила о встрече с Вами.

— Макс… Ты…

— Она единственная ваша надежда. Мила ищет доказательства, в том доме камер море. Аня сказала. Если записи не уничтожены. То у нас вполне достаточно сил.

— Макс… Она не доживет до суда. — Прошептал Сокольский. — Ты ведь это понимаешь…

— Я-то понимаю. Я ей объяснил это. Она не уступает. Сказала поступит так, как ей скажете Вы.

— Я не могу ей рисковать. Сидя здесь, я не смогу ее защитить! Дай ей отмашку.

— Ты сядешь. — Максим серьезно взглянул в потухшие глаза депутату. — Это пол беды. Ты ведь понимаешь, что и тебя грохнут. Никто тебя не оставит на зоне жить долго и счастливо.

— Насрать. — Глухо отозвался собеседник.

— Мы должны попробовать.

— Я не позволю играть ее жизнью! — Отрезал мужчина.

— Я попробую добиться свидания.

В этот момент Сокольский сглотнул, и смотрел на адвоката, не моргая. Увидеть ее. Это все о, чем он мог мечтать в этом положении.