Право на Одиночество

И было неясно, Астахов обращался к Сокольскому или уговаривал сам себя. Так или иначе, Александра Викторовича никак не трогало услышанное. Он молча, отвернулся и твёрдыми шагами пошёл к своей машине. К тому моменту, когда Громов выскочил за ним на крыльцо, машина уже отъехала. Астахов же оставался здесь с хозяином дачи до последнего. Пока все формальности не были улажены.

Сокольский ничего не видел. Слёзы боли застилали ему глаза. Он давил на педаль газа. Несколько раз терял управление. Ему было не страшно умирать. Всё самое ужасное уже произошло. Больше ничего не имело смысла. Смерть уничтожила его душу. Оставив лишь пустую оболочку. С огромным трудом он подъехал к своему бывшему дому за городом. Из последних сил взял себя в руки, заставив собраться. Шёл по территории особняка. Пару раз его сильно мотануло из стороны в сторону. Перед глазами все плыло. Так предательски не вовремя. Зашёл в когда-то свой дом. Марина вышла к нему навстречу. С округлившимися от удивления и ужаса глазами.

— Господи! Что произошло?!!! Саша! Что стряслось?!!! Боже мой, на тебе лица нет!!! Тебе нужно в больницу… Что случилось, что ты молчишь?!!! Саша!!!

Женщина кричала. Заметалась по комнате, хватая телефон. Но к бывшему мужу она не подошла, и не смотрела в его сторону. Руки ее ходили ходуном. С трудом проморгался. Ему было необходимо, во что бы то ни стало взять себя в руки. Это было важно. Усилие над собой, казалось, больше он не выдержит.

— Зачем?

Раздался его низкий голос. Женщина вздрогнула всем телом. И теперь смотрела на него, круглыми глазами.

— Что… зачем… Я хочу вызвать скорую…

Прозвучало неубедительно. И оба это слышали. Марина сглотнула. Руки ее дрожали так сильно, что она выронила телефон. Они смотрели друг на друга, не моргая.

— Неужели ты думаешь… — Мужской голос был низким, зловещим и от его тона по спине бежали мурашки ужаса. — Что за столько лет нашего брака… Нашей совместной жизни… Я не узнаю твой почерк… Объясни мне, зачем?.. ЗАЧЕМ?.. Ведь мы же всё решили…

— Я не понимаю, о чем ты! Что происходит? — Звучало настолько фальшиво, что ей стало самой противно. И теперь вдруг стало не страшно, она взорвалась всем тем, что держала в себе. — Решили… Это ты всё решил! Ты не оставил мне выбора!!! Слышишь!!! У тебя новая любовь! Новая жизнь! Семья! Ребёнок… Решили… решили… Это ты все решил! Решил и сделал. Меня в этой истории никто ни о чем не спрашивал!!! Ты вёл себя, как последняя скотина! Я для тебя не имела смысла! Ненужная деталь из старого конструктора! Лишняя! Лишняя!!! И теперь ты являешься сюда и спрашиваешь: зачем?!!! А я скажу тебе! Ненавижу!!!! НЕНАВИЖУ!!! До трясучки! Ты думал заткнуть меня деньгами, прижучить своим положением?!!! Какого тебе сейчас??? Какого?!! Я думала всё, она исчезнет! Растворится! Но ведь нет же… удивительно… когда ты звонил и сказал, что вы снова вместе… я не поверила… не могла поверить… Что-то лопнуло внутри. Да, я поехала к ней. Что ты смотришь на меня? Я поехала к ней сегодня рано утром. Ночью… Сука, знаешь, а она ещё обо мне переживала, что меня посадят! Знаешь, как это унизительно!!! Я смотрела на неё, как она пила эти таблетки, которые я привезла… — Слезы текли по женским щекам, она захлебывалась эмоциями. У Сокольского просто не было сил даже говорить, и он слушал, понимая, что хуже быть не может. — Она не боялась… Понимаешь? Не боялась… Она твердила только одно, что ты всё узнаёшь… Боже мой… Она обо мне думала! не о том, что я пришла ее убить… Я не могу даже выразить этого словами… Она пила таблетки, под дулом пистолета. И не боялась… Как она вообще выжила! Как она смогла выжить после того, что с ней сделал Артём!!!

От этих слов Александра подкосило окончательно, он едва устоял на ногах, хватаясь за стол. А Марина продолжала. Не могла остановиться, ей нужно было выговориться и всё рассказать. Этот гнёт был невыносим.