Право на одиночество

Ну вот, кто со мной ведется, все начинают страдать чрезмерным задаванием вопроса «зачем».

– Молилась ли ты на ночь, Дездемона? – угрожающим тоном произнесла я, сузив глаза.

Кажется, понял наконец. Отодвинулся. И смотрит еще так обиженно, как будто я только что из-под носа у него тарелку с борщом вырвала!

Я спокойно выпрямилась, поправила прическу, выровняла дыхание. Так, теперь главное – не убить Молотова. От его напора у меня даже заболели еще не до конца прошедшие синяки.

– Наташ, – он не выдержал первым. – Ну чего ты так, а? Ты мне нравишься, я тебе нравлюсь… Зачем ты так со мной?

– А ты слова «нет» не понимаешь, да? – я сложила руки на груди и холодно посмотрела на Алексея. – Может, мне на каком другом языке повторить, кроме русского? Я тебе еще в понедельник сказала, что не буду с тобой спать!

– Но почему?!

О боги, скажите мне, отчего, когда девушка спит со всеми, вопросов не возникает, зато появляется мнение о ее распущенности. Но вот когда девушка отказывает… начинаются бесконечные «почему» и «я что, тебе не нравлюсь?»

– Скажи-ка мне, Молотов, – Алексей понял, что я в ярости, потому что начала называть его по фамилии, – ты спишь со всеми девушками, которые тебе нравятся?

– Э-э-э, – протянул он и настороженно на меня посмотрел. – Ну, вообще да… Но только с теми, кто нравится больше всего!

Я хмыкнула. Ну да, второй Антон. Как еще он мог ответить?

– Так вот, Молотов, – я тряхнула волосами и с изумлением заметила, как он проследил за моим жестом с нескрываемым восхищением, – я – другой человек. Мне нравятся многие, многим нравлюсь я. Если я буду спать с каждым, то через месяц превращусь в обыкновенную шлюху. Понимаешь?

– Да, – Алексей кивнул, переведя взгляд с моих волос на вырез кофточки. Легче разговаривать со стеной, толку больше будет.

– Ну и чего ты тогда талдычишь свои «почему?» – фыркнула я. – Разве непонятно, что я буду спать только с тем, кто будет мне больше чем нравиться?!

О! Кажется, доперло. Взгляд более осмысленный стал. Но какой-то… странный, что ли. Как будто я только что на его глазах решила сложную задачку, над которой он бился больше месяца.

– Наташ, – сказал Алексей тихо и, придвинувшись ближе, взял меня за руку. – А если я скажу, что ты мне больше чем нравишься? Если я скажу, что я… тебя люблю?

От таких слов я оторопела, пытаясь разглядеть выражение его глаз в темноте. Вторая рука Молотова метнулась к моим губам, легонько обвела их и спустилась ниже, к вырезу кофточки.

– Ты… позволишь мне… получить больше?

Голос его был тихим и вкрадчивым. Я задумалась, чувствуя, как он осторожно расстегивает пуговицы на кофточке. Одна, вторая, третья…

Что-то было не так. Но что? Я никак не могла понять, что же меня настораживает. Думай, Зотова, думай! Что-то во всей этой ситуации заставляло меня внутренне сжиматься. Как там говорил Бриар? «Вы, Натали, очень проницательная женщина». И где же моя хваленая проницательность?

Я сознательно позволила Молотову расстегнуть и снять с меня кофту. Мне отчаянно хотелось понять загадку этой ситуации. Почему же я так странно себя чувствую? И в чем именно эта странность? Как будто… как будто…

Думай, Зотова!

– Какая же ты красивая, – Молотов явно любовался результатами своих трудов. В его голосе мне послышалось торжество. Особенно когда он потянулся к застежке лифчика, при этом еле слышно шепнув: – Кожа такая молочная, белая, вся светится… А давай посмотрим, что у тебя там…

Нет, ну это уже чересчур. Даже разгадка тайны этой ситуации не стоит того, чтобы он сейчас начал мне грудь обцеловывать. Дома подумаю!

– Не здесь же, – сказала я, останавливая его. – Тут неудобно и не романтично совсем… И потом, у меня сейчас не очень удачные дни…

Алексей, кажется, очень расстроился.

– Давай подождем до понедельника, хорошо? – я постаралась изобразить сексуальный мурлыкающий голос. Шут его знает, как его правильно изображать, ни разу не пробовала. Но, видимо, это у каждой женщины в крови, потому что Молотов внезапно расслабился и, легко поцеловав меня, сказал, рассмеявшись:

– Хорошо. Буду с нетерпением ждать понедельника.

Ну и жди – мстительно подумала я. Ничего ты от меня не дождешься.

Дома, перед сном, я вновь прокручивала у себя в голове всю эту ситуацию в машине. Что же не так, что…

И тут меня осенило. Я поняла. Молотов играл! Все эти жесты, как будто бы заученные слова… Я словно не жила сама, а видела плохой спектакль с посредственным актером.

Итак… Осталось только понять, зачем ему понадобилась разыгрывать эту сцену. Неужели ему настолько хочется секса со мной? Ерунда какая-то…

А вообще забавно. Надо их с Антоном столкнуть, пусть посоревнуются за место в моей постели. А еще лучше – вдвоем ее поделят, только уж как-нибудь… без меня.

Я хихикнула, представив эту картину, а потом повернулась на другой бок и уснула. В конце концов, Молотов – не Крутова, насильничать не будет, так что разберемся.