Право на первую пулю

– Аэродром хорошо охраняется, – подсказал прапорщик. – Там мощные РЛС стоят и «Панцири-С» в охране.

– Лучше все же не допустить его до места, – решил инженер Андрей. – Открывай люк.

Андрей-прапорщик с неохотой открыл внутрь посадочный люк. Инженер Андрей пристроился рядом, уперев ноги в обрезиненные края люка. А я встал на одно колено за его спиной и поднял винтовку с новым стволом и, соответственно, с новым для меня патроном. Сразу постарался поймать «Байрактар» в прицел, но вертолет сильно трясло, и мне сложно было прицелиться.

Вернулся ушедший было к себе второй пилот. Он сообщил:

– У «Байрактара» предел управляемости сто пятьдесят километров. От ближайшего аэродрома мы находимся в ста восьмидесяти километрах. Значит, он летит с программным заданием. Заранее запрограммирован и не будет на нас отвлекаться. Мы можем лететь спокойно.

Второму пилоту ответил инженер Андрей:

– БПЛА управляется не с аэродрома. Скорее всего, где-то стоит машина, с которой им и управляют с близкого расстояния. Я не могу выполнить перехват его программы управления. Дроном управляют с помощью более мощного сигнала, чем мой.

Над входом в пилотскую кабину замигала красная лампочка, и прерывисто зазвучала сирена. Судя по тому, как заспешил в кабину второй пилот, Михаил Васильевич срочно вызывал его.

– Если можно сбросить вибрации корпуса – сделайте… – сказал я ему в спину.

Второй пилот на ходу кивнул, подтверждая, что он услышал, несмотря на то, что в момент моего окрика снова взвыла сирена.

Наш «Ми-8» летел с «Байрактаром» параллельным курсом. И я вновь поднял винтовку, едва почувствовал снижение вибраций. Вертолет, видимо, сбросил скорость, и стало заметно, как дрон отрывается от него. Я сумел прицелиться, задержал дыхание, но ствол все равно водило из стороны в сторону. Я поймал момент, когда беспилотник оказался в прицеле, и нажал на спусковой крючок. Сразу после выстрела я торопливо передернул горизонтальный затвор и перевел черный крест прицельной марки вперед, примерно туда, куда должна была попасть первая пуля. Я отчетливо увидел в прицел, как из корпуса «Байрактара» полетели искры – видимо, вторая пуля угодила в стальной каркас корпуса беспилотника и дрон сразу вспыхнул факелом в темном небе. Очевидно, первая пуля пробила бензобак, но из-за отсутствия искр не вызвала пожара. А вот вторая пуля, угодившая в каркас корпуса, как раз пожар искрами и вызвала, и горючее вспыхнуло, а вместе с ним и весь дрон. «Байрактар» упал на землю – раздался мощный взрыв. Видимо, сдетонировали все четыре ракеты, находившиеся на нем.

– Ищем машину управления! Все ищем! – крикнул инженер Андрей и бросился к ближайшему иллюминатору.

Я стал всматриваться в землю из другого иллюминатора, прапорщик Андрей выбрал иллюминатор для себя, по другому борту, не забыв перед этим закрыть посадочный люк, поскольку в люк не только заходил холодный воздух, но и шум двигателя давил на уши.

Второй пилот вернулся в свою кабину, довольный тем, что сбитый беспилотник наверняка запишут на счет экипажа, невзирая на то, что экипаж предлагал оставить «Байрактар» в покое. А про снайпера, скорее всего, не упомянут даже в рапорте командованию. А если пилот и напишет строчку, ее начальство тщательно вымарает. Начальству тоже хочется иметь отчеты, составленные в свою пользу.

Но второй пилот быстро вернулся. Должно быть, только доложил командиру экипажа о том, что тот сам отлично видел через фонарь кабины. И сразу сообщил:

– Есть машина. Внедорожник песочного цвета, но, может, только крыша покрашена, чтобы саму машину сверху видно не было. У нас есть ракета класса «воздух – земля». Сейчас мы этот внедорожник сковырнем с поверхности. Пусть только на землю выедет, а то в песках его плохо видно.

Я по себе знал, как трудно бывает правильно прицелиться в замаскированную цель, и потому не стал возражать. Не стали возражать и оба Андрея, и бортмеханик, и инженер.

А второй пилот снова удалился в пилотскую кабину, и вскоре корпус вертолета вздрогнул. Я понял, что из-за пуска ракеты. А потом затрещала и тридцатимиллиметровая авиационная скорострельная пушка, обычно называемая летчиками и вертолетчиками пулеметом.

Бортмеханик Андрей зашел в пилотскую кабину и вскоре вернулся, показывая нам оттопыренный большой палец. Стало понятно, что внедорожник и его экипаж уничтожены.

Глава тринадцатая

Мы благополучно и без помех преодолели оставшийся путь и оказались в горах, затем, судя по расположению солнца, резко свернули на север.

– По ту сторону хребта уже Ливан, – объявил прапорщик Андрей. – Нам туда лучше бы не залетать. Там только израильтяне и америкосы летают, – объяснил он нам. – Считают, что имеют право нас сбивать. Они, дескать, Ливан охраняют вместе с силами ООН. Только охранять-то надо от них… – ворчание прапорщика было нам понятно. Израильские самолеты посылали ракеты в сторону Дамаска, а американцы пытались и в Сирии установить свои порядки. Я лично в первый же день своего пребывания в Сирии столкнулся с американским беспределом.