Право на поединок

«Здравствуй, добрый молодец!» – сказала она ласково, и Волкодав понял, что жить стало незачем. Венн, встретивший другого венна, с первого взгляда знал о нём всё. Чей родом и какого колена, которое по счёту дитя у родителей, с кем свадьбу играл, есть ли свои ребятишки… и ещё много-много всякого разного, необходимого для должного приветствия и разговора. «Добрым молодцем» назвал бы незнакомого соотчича только слепой. Девушка слепой не была.

Она просто никогда раньше не видела знаков, принесённых им на одежде. Старые бабки в женской избе не показывали их малышам, объясняя: бывают, мол, ещё и такие. Беловодские венны слыхом не слыхивали про Серых Псов.

Яркое закатное солнце заставляло Волкодава жмурить слезившиеся глаза. Он поклонился девушке и сказал:

«И ты здравствуй, Волчица».

Дома, братцы, у Небес
Не допросишься чудес.
День за днём – как те горшки на заборе.

Дома – скука и печаль;
Нас притягивает даль -
Чудеса живут, известно, за морем.

И народ вокруг – не тот!
Хоть бы раз пойти в поход:
Кто же чудо у порога отыщет?

А за морем – пир горой!
Что ни парень, то герой,
Что ни девка – вмиг утонешь в глазищах!…

Так мы плачемся в глуши.
И однажды, вняв души
Устремленьям, да и просто в науку,

Нас хватает и несёт…
И судьбы водоворот
С надоевшим домом дарит разлуку.

…И окажется, что где б
Ни прижиться – горек хлеб,
Не рукою материнской спечённый,

Не в отеческой печи,
Не от дедовской свечи,
Не на пращуров земле разожжённой.

Там героев – как везде:
Что алмазов в борозде.
Вместо раскрасавиц – дура на дуре.

Ну а чудо из чудес -
Твой земляк, какой невесть
В тот заморский край закинутый бурей.

И на сердце ляжет мрак,
И назад потянет так,
Что хоть волком вой на площади людной.

И поймёшь, что дом, где рос,
Где по тропкам бегал бос,
Он и есть на свете главное чудо.

И вспорхнуть бы, полететь!…
Но уж врос в чужую твердь;
Корни рвать – себе и ближним на муку…

Что и как в родном краю
Да про молодость свою -
Это всё теперь рассказывай внуку.

А взрослеть возьмётся внук,
Он осмотрится вокруг,
Станет привязью родительский корень:

Дома чуда ждать сто лет,
Вот в краях, где вырос дед, -
Там-то жизнь! Эх, кабы съездить за море…

11. В море

Хозяин корабля, дородный сегван с узлом седых волос на макушке, мерил шагами палубу, смотрел то за борт, то на небосклон и время от времени недовольно бурчал что-то сквозь зубы. Эврих неплохо знал сегванский язык, но остров Печальной Берёзы, откуда вёл свой род владелец лодьи, должно быть, располагался в каком-то совсем уже отдалённом углу. Резкий, отрывистый говор корабельщика был таков, что аррант едва разбирал отдельные слова. Эврих вслушивался очень внимательно, однако за добрых полдня сумел понять лишь одно – мореход был чем-то весьма удручён. Ну а это можно было себе уяснить и не вникая в его речи.

– Спишь, Волкодав? – наконец окликнул он венна, лежавшего с закрытыми глазами под скамейкой гребца.