Право на поединок

«Ты понимаешь, – продолжал Тилорн, – случай занес меня во владения кунса как раз когда он начинал строить свой замок. Я посмотрел, как надрывались невольники, копавшие каменистую землю, и жалость подвигла меня совершить непоправимую глупость. Я обратился к Винитарию, представился чужеземным ученым и предложил ему некий состав… у нас он называется «порох»».

«То есть просто «пыль»?»

«Да. И теперь я полагаю – мои предки дали, этому веществу столь скромное имя как раз оттого, что слишком хорошо знали его грозную силу. Точно так же, как если мы говорим просто «зверь», мы подразумеваем…»

«Понятно».

«Это смесь селитры, серы и древесного угля, приготовленного из деревьев определенного возраста и породы… впрочем, не в подробностях суть… Порох обладает свойством стремительно сгорать, высвобождая раскаленный воздух, сметающий все, что мешает его истечению, вот почему при посредстве пороха можно ломать скалы и вздымать целые горы земли… Когда я сделал излишним непосильный труд рабов, Винитарий всячески обласкал меня и назначил главным строителем замка. Я радовался возможности применить свои знания и тому, с каким вниманием он всегда меня слушал. Я думал: вот ученик, на которого не жаль тратить силы и время. Но потом…»

«Потом он захотел, чтобы твой порох смел для него вражеский тын».

«Откуда ты знаешь?..»

«Не знал. Догадался».

«Вот видишь. А я ни о чем не догадывался, пока не сделалось поздно. Когда же я спохватился и увидел, что могу породить завоевателя похуже Гурцата, которым у вас до сих пор пугают детей, я пытался бежать, но был схвачен. И тогда я вспомнил, что в нашем мире порох изобретали несколько раз: его изначальные творцы понимали, каких дел он может наделать в недостойных руках, и уничтожали все записи., дабы не отягощать свою совесть. Вот и я решил последовать их примеру и не допустить распространения зла… даже если ценой окажется жизнь».

Волкодав молчал, прикидывая, как бы поступил в подобных обстоятельствах он сам. Вообразить оказалось непросто. Ему случалось сражаться за тех, кого он любил, кто был ему дорог. Но класть жизнь, чтобы чужие люди не убивали других, тоже совершенно чужих?..

«Мой мир слишком дорого заплатил за прекращение войн, – проговорил. Тилорн. – У вас другая история. Но коль скоро я сделался ее частью… Люди не должны убивать людей, друг мой. Я иначе не мог…»

Из деревни квар-итигулов в деревню шан-итигулов можно было попасть несколькими путями. Самый краткий, избранный в свое время беглецами, пролегал мимо Харан Киира, но сколько-нибудь многочисленное войско застряло бы там надолго: тропа изобиловала такими местами, где можно было пролезть только по одному, да и то – поддерживая друг дружку. Имелся и широкий путь, по которому мог пройти не то что вооруженный отряд, но даже и стадо овец. Это была дорога через Глорр-килм Айсах – Долину Звенящих ручьев. Насколько Эврих понял из скупых объяснений горцев, приветливей и краше уголка не было во всем Заоблачном кряже. Арранту разъяснили также, почему благодатная долина оставалась незаселенной. Слишком, мол, просторное и открытое место, плохо подходящее для тех, кто все время ждет нападения. Потому-то квары и шаны предпочитали терпеть немалые трудности, отсиживаясь каждый в своем орлином гнезде:

квары – борясь с постоянными камнепадами, шаны – медленно поджариваясь на горячем боку Тлеющей Печи. Вот если бы тот либо другой народ разом сделался многочисленней вдвое, а враждебное племя столь же внезапно куда-нибудь подевалось…

И еще. Если верить Лагиму, два итигульских рода до сих пор не перерезали друг дружку в открытом сражении единственно потому, что на много дней пути окрест не имелось достаточно обширного луга, где могли бы огородить священное поле два войска по полсотни бойцов.

– Почему же, – спросил Эврих, – вы до сих пор не сделали этого на Глорр– килм Айсах, если, как ты говоришь, там хватило бы пространства не то что для битвы, но даже и для совместного поселения?

– Потому, – отвечал вождь Лагим, – что долина Звенящих ручьев – место заповедное. Никто не ходит туда с оружием, ни мы, ни презренные кворры, отринувшие обычаи предков.

– Заповедное?..

– Да. Мы в скудости нашего знания считаем – это потому, что оттуда хорошо смотреть на Харан Киир. Человеку, стоящему в Долине Звенящих ручьев, обитель пращуров видится престолом, достойным самого Отца Небо.

– Но почему тогда, – спросил Эврих, – и вы, и кворры в нарушение своих же законов идете туда сегодня во всеоружии, собираясь сражаться посреди запретной долины?..

Лагим печально и строго посмотрел на него.