Право на поединок

Он только думал, что верные псы, должно быть, каждый день ели досыта. По целой миске каши да еще по косточке, на которой добрая молодая хозяйка оставляла мяса полакомиться… Племя его отца растило совсем особенных собак, которые водились только у них на Заоблачном кряже. Йарра никогда не бывал на горе Четыре Орла и не видел этих псов, именуемых «утавегу». Только знал, что они тоже были белыми. Похожими на этих халисунцев?.. Или не похожими?..

Горшечник порекомендовал Эвриху постоялый двор «Нардарский лаур», названный так по серебряной монете маленького, но крепкого и богатого южного государства. По словам старика, этот двор помещался не в самом богатом квартале, но и не где-нибудь на задворках, – недорогое, чистое, приличное место и честный хозяин: не стыдно поселиться путешествующим женщинам. Волкодав шел рядом с повозкой, которой уверенно правил горшечник. Венн поглядывал вокруг без особого удовольствия. Он не жаловал нарлакских городов с их узкими улицами, подспудно напоминавшими ходы подземелий. Деревянный Галирад был еще как-то терпим, но здесь!.. Каменные стены, порывавшиеся сомкнуться над головой. Булыжная, заплеванная и залитая помоями мостовая: вовсе надо утратить брезгливость, чтобы ходить по ней босиком!

В одном месте старому горшечнику пришлось натянуть вожжи и надолго остановиться: дорогу перегородила процессия во славу Богов-Близнецов. Эти Боги не были самыми почитаемыми в Кондаре. Местные нарлаки по преимуществу славили Священный Огонь, но умный правитель строго запрещал своим подданным изгонять чуждые верования, доколе их приверженцы никому не чинят зла, а пользу городу творят несомненную. Вот и шагали, запрудив улицу, мастеровые, нищие, рыбаки и торговцы, собравшиеся на ежемесячный Постный День своей веры. Все в красно– зеленых накидках поверх обычной одежды, торжественные и опрятные. Злые языки поговаривали, будто шествия и пение гимнов помогали им в этот день забыть просьбы желудка и объятия жен.

– О! – сказала Сумасшедшая Сигина и не по возрасту проворно соскочила с телеги. – Сколько народу!.. Должно быть, эти люди видели моих сыновей!..

Эврих не успел удержать ее: женщина подхватила подол и устремилась к идущим.

– Вы не видели моих сыновей? – спрашивала она, одного за другим ловя добрых кондарцев за рукава и полы накидок. – Они, наверное, где-нибудь здесь!.. Вы их не встречали?..

Безумная бабка мешала людям петь и возноситься духом, размышляя о Близнецах. Одни просто выдергивали у нее рукава, другие отталкивали. Волкодаву тошно стало на это смотреть, и он отвел женщину прочь:

– Твои сыновья ждут тебя где-то в другом месте, почтенная. Пойдем лучше с нами.

…С тем другим старшиной явилось к Восточным воротам двое всадников, оба при гербах государя кониса, вышитых на кафтанах. Брагелл передал им кошель с собранными пошлинами и дощечку, пояснявшую, с кого и за что. Вот он дружески поздоровался со сменщиком, передавая ему охрану ворот… Йарра приготовился проводить его взглядом, а потом незаметно пуститься следом по улице… Брагелл неожиданно оглянулся на него и поманил пальцем:

– Эй, малый, поди-ка сюда!

Йарра нерешительно подошел, заранее страшась, не заметил ли стражник его прогулок к своему дому да не счел ли он их непростительной наглостью. Мальчик чуть не шарахнулся, когда сильная ладонь легла на тощее плечо под рваной рубашкой. Однако Брагелл совсем не собирался ругать его. Наоборот, он спросил:

– Тебе, малый, не надоело жить возле ворот? Хочешь, отведу в одно место, где тебя и к делу приставят, и брюхо к спине липнуть больше не будет?

Сам Йарра еще очень плохо говорил по-нарлакски, но когда говорили другие – почти все понимал. Какое-то мгновение он смотрел на стражника в молчаливой растерянности, пытаясь понять, следует ли принимать невероятно щедрое предложение. Или все же лучше не связываться:

мало ли, вдруг оплошаешь… вдруг что-то случится?..

Сомнения еще одолевали, однако Йарра уже кивнул головой. Он знал, что чудеса хоть и изредка, но случались. Этак раз в сто лет. А посему хватай удачу двумя руками – и будь что будет. Сиротская жизнь этой мудрости его уже обучила.

– Ну, пошли, – сказал Брагелл и зашагал по улице прочь от ворот. Давний обычай предписывал стражникам исправлять службу в кольчугах наголо и в шлемах, застегнутых под подбородками. Чтобы, значит, готовы были тотчас сражаться, да и всякий мог видеть – не просто так люди стоят. Одна беда, головы под шлемами уставали: клепаный металл зимой холодил, летом нагревался на солнце. Потому стражники, сменившись, первым долгом расстегивали подбородочные ремни. И так над ними подшучивали в трактирах – лысеют, мол, раньше прочих мужчин. Вот и Брагелл снял шлем и понес в руке, как ведерко. Внутри был виден толстый подшлемник, повлажневший от пота. Шаг у молодого старшины был шырокий, Йарра поспевал за ним трусцой. Но поспевал.