Право на поиск

Он любезно заверил, что уже не волнуется, и предложил перейти от сепарации молекул к взрыву сгущенной воды. Я согласился, что пора перестать попусту терять время. Он снес и этот выпад. У него дьявольская выдержка, вам нужно заранее с этим считаться. Он сказал почти вежливо:

"На Земле мне объясняли, что не существует физических процессов, которые могли бы вызвать нарушение структуры сгущенной воды. Вы согласны с этим?"

"Абсолютно, - ответил я. - Превращение сгущенной воды в обычную происходит только с открытой поверхности, и при этом выделяется огромное количество энергии, которая и утилизируется. Процесс подобен испарению, только несравненно более энергоемок и несет обратный знак - при испарении энергия поглощается, а не выделяется. И как нельзя заставить воду превращаться в пар во всей массе, если температура ниже точки кипения, так и сгущенную воду нельзя заставить менять во всей массе свою структуру. Вам правильно говорили на Земле, друг Рой: не существует условий, вызывающих превращение сверхплотной массы в обычную. Даже если вы бросите цистерну со сгущенной водой в звездные недра, то и там температура в миллионы градусов не вызовет мгновенного взрыва. Напомню, что баллоны со сгущенной водой испытывались в термоядерном пекле и теория подтвердилась".

"Однако взрыв на Урании произошел, - сказал он. - Вы не будете этого отрицать?"

"Не буду".

"И стало быть, теория опровергнута?"

"Стало быть, опровергнута".

"У вас есть объяснение?"

Я рассердился. Его вопросы раздражали примитивностью, почти невежеством. Если бы я знал, какой удар готовит мне Рой, я бы сдержался. Но он глядел так наивно, так легко сносил мои выпады, что я зло напомнил: расследует катастрофу он, а не я. Если бы мне стали ведомы причины катастрофы, то ему не понадобилось бы прилетать на Уранию. Не вижу никаких объективных причин для несчастья, не могу обсуждать даже абстрактных возможностей. У него похолодели глаза. Он не взглянул, а ударил взглядом.

"В самом деле? А я собираюсь предложить вам для рассмотрения одну абстрактную возможность. Она, между прочим, непосредственно вытекает из вашего рассказа о своих работах".

"Вот как? Интересно!"

Надо было вскочить, топнуть ногой, в крайнем случае - стукнуть кулаком, с вами бы я так и поступил, но с ним постеснялся, только постарался, чтобы слова прозвучали язвительно:

"Очень хочется знать, какие возможности катастроф таятся в моих работах".

"К примеру, вообразите, что стенки энергетической цистерны каким-то способом превращены в разновидность ваших пористых перегородок и что сквозь них бурным потоком вдуваются в сгущенную воду под давлением быстрые молекулы. Вы уверены, что это не приведет к немедленному взрыву?"

Я бы жестоко соврал, ребята, если бы не признал, что его слова меня ошеломили. То, что Рой говорил, было дико, но абстрактная возможность такого объяснения существовала.

"Но ведь этого не было!" - воскликнул я.

"Я с вами говорю о возможностях, а не о реальностях", - холодно напомнил он.

Он, похоже, радовался, что ему удалось меня поразить. Но я ответил:

"А не кажется ли вам, друг Рой, что привлекать для объяснения взрыва сепарационные перегородки ничем не лучше, чем вызывать для этого реальных демонов?"

"Реальных - в смысле "реально не существующих"? - деловито уточнил он. - Вы говорите о бесах и дьяволах, феях и ведьмах, леших и эльфах?"

"Именно о них. Почему бы не объяснить катастрофу на энергоскладе вторжением в цистерну сгущенной воды зловредных джиннов или кобольдов?"

"Попробуйте изучить и эту возможность, вы ведь крупный специалист по демонологии, - хладнокровно отпарировал он. - Надо, надо вам оправдывать прозвище Повелитель Демонов, друг Антон".

На этом беседа закончилась. Он снова мощно выжал мою руку и милостиво отпустил. Вот такой разговор, други мои. Не стану притворяться - конец был иным, чем начало. Боюсь, что не так я иронизировал над его наивными вопросами, как он подшучивал надо мной. Бросаю вам эту психологическую кость, погрызите ее.

- Погрызем, погрызем! - сказал Чарли. - Но раньше послушайте, как я оцениваю сцену, описанную Антоном.