Право на счастье

На десерт подавали крем «Бомарше». Но Пич была слишком расстроена, чтобы наслаждаться трапезой. С ужасом она осознала, что всю оставшуюся жизнь эти двое будут диктовать ей, что делать и чего делать не следует. Неужели Дрейк и в самом деле намеревался управлять ее жизнью даже из-под могильной плиты?

Поглощенная своими мыслями, она даже не упомянула о происшествии в Милане. А может, дело в том, что ее не очень радовала перспектива вновь приглашать Дугласа для охраны?

После ухода гостей Пич позвонила Стиву сообщить о том, что деньги он получит, но решила не упоминать о перспективе продажи винодельни. Нет смысла расстраивать его сейчас.

Она легла в постель, чувствуя себя разбитой и жалкой. Ей хотелось, чтобы рядом на подушке клубочком свилась Винни… Мужа тоже не было рядом, но о нем Пич не хотела думать. Впервые. Как мог Дрейк так бессердечно поступить с ней?

Внезапно Пич почувствовала вину за свою неблагодарность. Она должна быть довольна. Ей вполне хватает денег на безбедную жизнь. Пич может поехать куда пожелает и купить что пожелает. И все, что от нее требуется, так это советоваться с людьми, которые будут руководить ее финансовыми операциями. Всего лишь спросить у них совета. И жить в свое удовольствие.

Глава 8 Жуткая шутка

Грэйс закончила причесывать Пич и заспешила к машине.

— Рудольф, пожалуйста, как можно скорее отвези меня домой. Уже через несколько минут она бежала к кирпичному дому на Беверли-Хиллз. Не взглянув на роскошную цветущую клумбу, всегда радовавшую ее, она побежала к подъезду. В эти минуты Грэйс думала только о дочери. Машины Евы у дома не было. Сердце сжала тревога. Благополучно ли прошел рейс? Все ли в порядке с Кейси?

Трясущимися руками она вставила ключ в замочную скважину. Открыв дверь, Грэйс не услышала зуммера. В том, что утром, перед уходом на работу, она включила охранную сигнализацию, Грэйс была абсолютно уверена. С некоторой опаской она приоткрыла дверь в фойе и огляделась. И вдруг две сильные руки обхватили ее сзади. Грэйс завизжала от страха.

— Сюрприз! — сказала Кейси, отпуская мать.

Она едва не лишилась чувств. Слава Богу, дочка дома и в хорошем настроении. Грэйс крепко обняла свое драгоценное чадо.

— Кейси, ты прямо как маленькая девочка. Чуть с ума меня не свела!

— Прости, мама. Но я просто удержаться не могла. Ты так забавно прокрадывалась в собственный дом…

— Дай мне на тебя посмотреть… Мы так давно не виделись.

— Мама, ты, как всегда, на высоте. Мне нравится, что ты осветлила волосы. Так ты выглядишь моложе.

— Я просто знаю один заговор против старости… Но на самом деле я прибавила в весе пару фунтов. Ты очень бледная, моя хорошая. С тобой все в порядке?

— Не надо надо мной дрожать, как курица над цыпленком. Все в порядке. Больше того, я в великолепной форме. А бледная я из-за того, что в Иллинойсе не так много солнца, как здесь.

— Но ты стала совсем худой — кожа да кости.

— Ну вот. С первых же минут ты начинаешь ко мне придираться.

— Все-все. Уже перестала. Пойдем в гостиную, поговорим.

Они сели рядышком на кушетку, и Грэйс задала вопрос, который мучил ее с момента получения телеграммы:

— Почему ты вернулась домой так неожиданно? Случилось что-нибудь?

— Ничего. Все просто прекрасно.

— Сколько ты собираешься пробыть дома?

— Посмотрим. Месяцев шесть, не меньше.

— Шесть месяцев! А как насчет университета?

— Я передумала. Преподавать я больше там не буду.

— Но почему? Мне казалось, ты полюбила мою старую альма-матер?

— Да, это так, но тут длинная история. Ты готова ее выслушать?

— Не знаю пока.

Грэйс тревожно посмотрела на свою красивую дочку. Светлые волосы и густые темные брови создавали впечатляющий контраст с оливковым цветом кожи и карими глазами. Дочка была вылитый отец в молодости, но Грэйс спрятала воспоминания о нем в дальние закоулки памяти. Она поднялась, подошла к бару, замаскированному двумя зеркальными дверками, и предложила дочери:

— Давай выпьем по стаканчику! Я чувствую, что немного алкоголя мне сейчас не помешает.

— Мне не надо, а себе налей.

Грэйс молча наполнила льдом стакан, плеснула немного джина, маленькой серебряной мерной пробкой добавила пару капель вермута и села.

— Уже давно я не брала в рот ни капли спиртного, — пояснила она.

— С чего начать?

— Наверное, лучше бы выпить бокал сухого вина, оно легче, да и калорий в нем меньше, но мне кажется, твои новости требуют чего-нибудь покрепче, или я не права?

— Возможно, и права. Мама, я полюбила одного человека.

Грэйс воспрянула духом. Кейси скоро исполнится двадцать восемь, и материнское сердце болело из-за того, что в жизни дочери доминирующее положение занимали учеба и работа, не оставляя ни времени, ни сил на личную жизнь.

— Это хорошие новости, — произнесла Грэйс, помолчав, — или я не права?

— Как сказать… Он женат.

— Так ты из-за этого уехала?

— Он собирается просить жену о разводе. Они не спят вместе уже много лет.

Да, такие новости счастливыми не назовешь.

— Кто этот мужчина? — спросила Грэйс.

— Мама, ты взяла не тот тон.

Грэйс постаралась говорить более дружелюбно:

— Продолжай, моя девочка, я вся внимание.