Ян рассмеялся, но это был добрый и радостный смех, а затем одним плавным движением оказавшись на ней, прижал ее запястья к их странной постели, и целуя распухшие и покрасневшие губы, тихо спросил:
— Я не испугал тебя?
— Немного… в начале…
Катарина потянулась к его губам, но отодвинувшись, Ян несколько напряженно спросил:
— А… в конце?
— Ах, Ян, — Кати облизнула губы, — я была уже в столь невменяемом состоянии, что мне даже привиделось, что мною обладаешь не ты, а огромный черный дракон с истинно твоим взглядом… — девушка покраснела и прошептала, — вероятно, причина в том, что ты огромный.
— Дракон? — несколько удивленно спросил на удивление задумчивый Хассиян.
— Мужчина, — Кати обвила его шею подрагивающими от усталости руками, — ты огромный, но нежный, ласковый и самый чудесный мужчина.
— Да? — к ее удивлению он был несколько обескуражен ее словами. — А дракон?
— Да-да, — раздраженно ответила Катарина, — я леди, страдающая извращенным воображением, раз оно выдало картину моего совокупления с драконом… Но я не могу нести за это ответственность… ты творишь со мной невероятные вещи и… я хочу еще.
У императора, по мере ее слов глаза все увеличивались, но стоило ему услышать последние слова:
— Со всем вышесказанным мы разберемся потом… как-нибудь, а пока я просто обязан выполнить просьбу моей драгоценной леди.
Последующее пробуждение произошло почему-то в ее спальне, в ее собственной постели и единственными свидетельствами того, что ночное путешествие ей не привиделось, были приятная усталость во всем теле, да мужчина, обнимавший ее даже во сне. И глядя на то, как мерно вздымается его грудь, как улыбка блуждает по четко очерченным губам, Катарина отчетливо поняла, что любит… больше всего на свете. А еще верит, и пожалуй даже больше чем себе, а еще…
— Я хочу сына, — едва слышно прошептала Катарина, — и чтобы он был похож на тебя…
Улыбка сонного мужчины стала шире, и Ян хриплым после сна голосом, спокойно ответил:
— Уже исполнено, любовь моя.
— Да? — она удивленно смотрела на него.
— Желаешь закрепить успех по превращению тебя в мать моих детей? — черные глаза распахнулись. — Ну, я не из тех глупцов, что отказываются от подобных предложений.