Право на счастье

— Оба мы хороши, — произнесла примиряюще. — Давай решать, что делать дальше. Встретиться сейчас он нам не даст, а после смотрин сразу же отошлет тебя на другой конец провинции. Как у нас говорят: с глаз долой — из сердца вон.

— А что тут решать? — тон Вольпена стал строгим и по-деловому собранным. — В столицу ты теперь сможешь перейти только с высокородным или в сопровождении выделенной им охраны. Значит, и бал посетить придется. Собери заранее все свои вещи. У меня приказ: сразу после отбытия господина возвратиться в поместье и ждать дальнейших указаний. Я заберу твою сумку, все, что сам успел приготовить в дорогу, вернусь в Атдор, найду тебя в здании совета, и мы уйдем в горы, как и планировали.

— Портальный камень?.. — Я затаила дыхание.

— Заряжен, — последовал короткий ответ.

— А если хозяин увидит тебя на балу?

— Он мне не хозяин, — гордо отрезал собеседник. — Я свободен. Первый свободный маг империи.

— И все-таки постарайся не попадаться ему на глаза, — попросила мягко, — а то моментально станешь последним свободным магом.

— Обещаю. — Я почувствовала, что Вольпен улыбается. — Ты тоже будь осторожнее и… заглядывай в себя почаще, чтобы не пропустить, когда тебя позовут.

На том и остановились.

Утро началось привычно с посещения купальни, а затем быстрой пробежки на завтрак и назад в комнату. К счастью, никто, кроме слуг, мне не встретился: ни по дороге в столовую, ни на обратном пути. Мысленно поблагодарила за это Проклятую — в последнее время я все чаще и чаще ловила себя на том, что обращаюсь именно к ней, а не к непонятной мне троице местного божественного пантеона, — упаковала сумку и принялась ждать. Вызова от мэтра, визита Теомера или посланных за мной конвоиров. Да хоть кого-нибудь! Но первой, как ни странно, явилась нара Берташ в сопровождении нескольких девушек, несущих какие-то вещи.

— Саэр Теомер приказал обеспечить вас соответствующей одеждой, — сухо поздоровавшись, возвестила старшая служанка. — Выбирайте.

Я недоуменно следила за тем, как ее помощницы аккуратно раскладывают на кровати наряды, что держали в руках, и поспешно отходят в сторону.

Платье… второе… третье… Одно другого лучше. Все довольно скромных фасонов, наглухо закрытые, но элегантные и сшитые из дорогих материалов — тяжелой парчи, бархата, атласа. Затейливый цветочный орнамент украшал воротники, рукава и подолы пышных юбок, задрапированных мягкими складками. А темную ткань выгодно оттеняли широкие пояса, искусно расшитые золотыми нитками и бисером.

Окинула изумленным взглядом чепчики из тонкого ажурного кружева и лежащую посреди всего этого безобразия маленькую резную шкатулку — явно с драгоценностями. Посмотрела на туфельки, стоявшие на полу. Все совершенно новое, но…

Да что он себе позволяет?!

— Господин, видимо, ошибся, — произнесла твердо. — У меня уже есть наряд, который полностью соответствует вдовьему положению. Ничего другого я не надену.

— Но… — растерялась собеседница.

— Тем более с такими неподобающими дополнениями, — продолжила я холодно. — На моем платье может быть лишь едва заметная черная отделка, в знак траура по мужу. И все. Ничего больше. Вам ли этого не знать? Вы ведь тоже вдова, — указала на широкий браслет на руке нары. — Я порядочная женщина и никогда не нарушу правил. Не опозорю отца и память моего бедного Тима. Если господин станет настаивать, скорее пойду против его воли и откажусь от посещения бала. Я и так рискую добрым именем, отправляясь на смотрины будущих наложниц. Той, кто недавно потерял супруга, там не место.

Поджала губы и гордо вскинула голову.

— Как скажете, нара Варр, — в голосе старшей служанки теперь звучало неприкрытое уважение, с лица исчезла презрительная усмешка. Видимо, мое выступление произвело на нее сильное впечатление. — Я передам ваши слова господину.

Девушки принялись собирать вещи.

— Стойте, — ловко выхватила из груды барахла неизвестно как затесавшуюся туда шелковую темно-синюю шаль. — Вот это я возьму, с вашего разрешения. Надо же как-то прикрываться от нескромных взглядов посторонних мужчин, — пояснила, откладывая трофей в сторону, и заслужила одобрительный кивок.

Через полчаса одна из помощниц нары Берташ вернулась и передала, что Теомер разрешает мне одеться по своему усмотрению. Вот и славно!

Неспешно причесалась, безжалостно стянула волосы в строгий тугой узел и тщательно спрятала их под самым плотным из своих чепцов. Жаль, любимый капюшон нельзя надеть, он прикрыл бы не только голову, но и половину лица. Ничего, в этом случае как раз и пригодится позаимствованная у старшей служанки накидка. Что еще? Ах да, вдовий браслет. Вытащила его из-под рукава — пусть все сразу видят, с кем имеют дело. Полюбовалась на свое отражение в висящем на стене маленьком зеркальце. Замечательно. Серенько, блекленько, невзрачненько. И гримаса такая благопристойно-тоскливая. То, что надо.