Право на счастье (СИ)

— Попал? — Павел закрыл дверь в кабинет управляющего и налил крепкого кофе. Затем сел в кресло и начал рассказывать: — Короче, Никита Юрьевич, новых трое. Все отслужили, на первый взгляд нормальные ребята. У одного из них жена в «Маристрансе» работает, Инга Горелова.

Никита кивнул, но фамилия эта ему ни о чём не говорила. Когда в твоём подчинении тысячи людей, запомнить отдельные фамилии никому не под силу.

— Проработали пока только дневные смены, с завтрашнего дня уходят на полную загрузку, а Горелов уже сегодня в ночь. Теперь по дому. Ты там ничего менять не собираешься? Надо бы камеры проверить, и думаю в саду заменить на инфракрасные, что-то размытое изображение получается.

Никита отхлебнул кофе и опять кивнул. Паша вырос в профессиональном плане стремительно, будто ответственность за людей придала ему сил и знаний. Прозоров знал, что Земляной частый гость в университете — в компании с молодыми физиками он разрабатывал новые методы контроля и слежения. Но в личной жизни оставался одиноким волком, хотя в день свадьбы Серёги Синявина и Оли Кафельниковой напился до беспамятства. Никита хорошо помнил осоловелые глаза и тихий шёпот: «Не тебе, Прозоров, нотации мне читать, ты свою женщину сначала… забудь!» После того случая пьяным Павла никто и никогда не видел. И никогда не видели его с какой-то женщиной. Поэтому тщательно скрываемые взгляды на автобазе Никиту порадовали. Земляной мужик что надо, из него выйдет замечательный муж. Суровый, но справедливый.

— А так всё в норме, — закончил Павел свою речь, которую Никита слушал, одновременно оглядывая своего начбеза и примеряя на него гордое звание «муж».

— Хорошо если так. Тогда так: завтра суббота, Глаша собиралась по магазинам, вы с парнями всё успеете в доме и в саду до её приезда, а то опять строить меня будет — почему ты мальчикам покушать не даёшь? Будто мальчики два года не ели! Ну, бывай! Поехал я домой, посплю хоть немного, задолбался, если честно.

— Девчонки новую программу сегодня показывают, не хочешь глянуть? Видал, шесты заставили поставить. Но сказал, если увижу хоть одну без трусов — по жопе все получат! Хрен с ними, с деньгами, мне тут под носом ещё озабоченных не хватало, а за ними всякая хрень полезет.

— А… Разумовская эта, она кто?

— Хореограф. Не помнишь, что ли? Классная девка, хотя с характером. Но слушают её все, как старшину в казарме. И заметь — замужем, сынишке лет пять. Приходил как-то её муж сюда. Ничего так мужик, спокойно ко всему относится, даже советы давал по креплению этих самых шестов.

— Понятно, ну удачи тогда, а я всё же домой. До завтра. — Прозоров встал и коротко попрощался с Павлом. Покинув кабинет, прошёл до зала, пару минут смотрел на танцующую публику, затем резко развернулся на выход. Парни из охраны молча проводили взглядами огромный внедорожник.

Павел наблюдал за своим шефом через окно. Спать… кого ты хочешь обмануть, Никита? Я-то хорошо помню, что за день сегодня. День рождения Марты. Были два дня в году, когда Прозоров разрешал себе расслабиться: Рождество и день рождения его погибшей женщины. Павел отошёл от окна и опустился в кресло. Вдруг он резко наклонился к столу и отодвинул папки с личными делами охранников в сторону. Две недели. Прошло две недели после дня рождения Оли. А он и не вспомнил. Может, отпустит его эта темноволосая колдунья? И он сможет оглянуться вокруг, не сравнивая её и других женщин? Земляной откинулся на спинку кресла и с улыбкой вспомнил разговор Никифорова и его племянницы. Ох, огонь, а не девчонка! А главное, не за себя просила! Тигрица! С такой никому скучно не будет. Ладно, пора завязывать с лирикой, пора в зал, посмотреть, что там девчонки Разумовской придумали.

Устроившись за боковой колонной, Павел с восторгом смотрел за выступлением девчонок-близнецов. Их летящие движения, вращения, одинаковые ослепительные улыбки и гибкие тела притягивали взгляды, как текущая вода или яростный огонь. Земляной скосил глаза в сторону — между столиками к подиуму с шестами неверными шагами приближался не совсем трезвый мужик. Он пару раз останавливался, хватаясь за спинки стульев, но упорно продолжал свой путь. Земляной поднял голову и кивком показал на пьяного гостя охраннику, тот прикрыл глаза и ловко перехватил любителя молодых девочек в полутьме зала. В этот момент свет ярко вспыхнул, освещая повисших вниз головами танцовщиц. Затем на зрителей обрушилась темнота, а когда через несколько секунд свет опять появился, то сцена уже была пуста. Зал взорвался оглушительными криками, свистом и аплодисментами. Павел отыскал глазами Разумовскую, что стояла за сценой, и показал ей большой палец. Да, расходы себя оправдают. А девчонкам надо будет премии выбить.