Право На Счастье (СИ)

— Даже не думай, — услышал он за спиной тонкий голосок девочки. — Как только ты выйдешь за дверь, ты вновь превратишься в игрушку и ворон принесёт тебя обратно.

Ив повернулся и посмотрел на малышку.

Перед ним стояла красивая девчушка лет пяти. Её каштановые волосы были аккуратно собраны в хвост, шёлковое платьице мягко обнимало фигурку и небольшие пухлые ручки держали корзинку с травами.

— Меня зовут Кагура. — Произнесла девочка и протянула руку. — А это, — и девочка кивнула головой в сторону птицы, — Бергамот.

— Тусси, — несмело ответил мальчик. — Или..

— Ив! — Поправила Кагура. — Тебя зовут Ив. — Когда твоя сестра Фаша появилась на свет, ты уже не мог дышать. Но в тебе билось сердце твоей сестры. Поэтому твою солнечную энергию переместили в тело игрушечного зайца и оставили рядом с сестрой, чтобы её сердце могло работать.

— Откуда ты это знаешь? — С удивлением спросил мальчик.

Кагура наклонила голову и, прикрыв ладонями рот, прошептала:

— Из книги судеб, что лежит у госпожи в шкафу. — И коротким движением головы девочка указала направление.

— Госпожа?! — В недоумении переспросил Ив. — Это же настоящая Ведьма!

— Тише, — зашипела в испуге Кагура. — Ворон всё слышит. Он передаст ей и тогда нам несдобровать. Давай, лучше, перебирать травы, — и девочка взглядом указала на огромные мешки и плетёные корзинки.

Мальчик вздохнул. Ему было ещё не совсем привычно находить себя в новом теле.

— А ты какие растения должна искать? — Спросил он, высыпая содержимое мешка на огромный стол.

— Pipsisikweu, — ответила Кагура на непонятном языке. — Это Зимолюбка зонтичная. Индейцы племени Кри называли это растение волшебным и дословно переводили название как «измельчающий на мелкие кусочки». Это растение наделено магической силой и постоянно используется в колдовских экспериментах госпожи.

Тут Кагура замолчала и посмотрела на ворона. Бергамот сидел на дверце шкафа, закрыв свои глаза, и внимательно слушал детский разговор. Его чёрно-смоляное оперение пугало, но одновременно с тем завораживало и магически привлекало взгляд.

Когда первые лучи солнца скользнули по земле, молодая ведьма уже сидела в кресле, запрокинув ногу на ногу. На спинке сидел Бергамот и, каркая, что-то рассказывал. На широком подлокотнике стояла чашка горячего шоколада, источая аромат на всю комнату, и на краю блюдца, прижимаясь к чашке, лежали два кубика кускового сахара. Голова опиралась на руку и усталые глаза почти закрывались. Ведьма взяла кубик сахара и кинула в чашку. Ажурная пена поползла по стенкам, обещая незабываемую симфонию сладкого послевкусия.

— Вы сегодня почти ничего не перебрали, — с раздражением произнесла женщина. — Кагура, ты будешь наказана! — С непонятным блеском в глазах сказала ведьма. — Я предупреждала, что растения нужно перебрать до того, как они завянут! А эти, — и рука девушки, покрытая от самого запястья до плеча интересным тонким рисунком, резко повернула в сторону мешков и выставила длинный палец, — теперь придётся выбросить!

Гримаса на лице ведьмы изобразила недовольство.

Кагура стояла с чувством вины, низко опустив голову. Ведьма занесла над девочкой руку, но тут между ними встал Ив. Он смело глядел ведьме прямо в её зелёные глаза.

— Не трогай её! — Мужественно выпалил мальчик ей в лицо.

Брови ведьмы поднялись вверх, глаза увеличились и стали темно-малахитовыми, а Бергамот, наблюдая за происходящим со спинки кресла, расправил свои огромные чёрные крылья, готовясь наброситься на защитника и выклевать ему глазницы.

— Не надо, — подняв палец вверх, остановила птицу женщина.

И комнату наполнил звонкий истеричный смех.

— Да, уж… — с улыбкой произнесла ведьма, обращаясь к мальчику. — Умеешь ты рассмешить! Ладно, сегодня я очень устала, завтра поговорим. — Кинула она в пространство.

Ведьма взяла в руки очередной кубик сахара, сжала его в ладони, превращая в порошок, и сдула эту белую сладкую пыль на ребят, стоящих рядом с креслом. Ворон взмахнул крыльями и прокричал.

Когда первые птицы, соловьи да жаворонки, известили о рождении нового дня, в доме женщины было уже тихо. Старая морщинистая женщина мирно спала в глубоком тканевом кресле, мягко обнимающем её дряблое тело. Рядом с креслом стоял деревянный комод с оплавленными свечами, растёкшимися по поверхности. На стенах висели веники из подсыхающих трав и ягод. Плетёные корзины смущённо ютились у двери, жались к грязным деревянным стенам. А на столе подсыхал кусочек недавно ещё свежего чёрного хлеба.

Две мягкие игрушки смиренно лежали на полу перед креслом у ног женщины. Это был заяц Тусси и его новая подружка — ослик Кагура.

Глава 5. Дождь