Право на силу

Со стороны здания полиции послышался еще один вопль, и из круглого чердачного окошка один за другим полезли крылатые мутанты. Некоторые сразу взмывали ввысь, беспокойно крича, другие же сначала садились на карниз и принимались озираться по сторонам, беспокойно вертя ушастыми головами.

Грохнуло, над головой раздался пронзительный визг картечи — Сашка, задрав ствол в небо, палил в мутантов. Промах! Черт! Данил остановился, вскидывая ружье и пытаясь поймать на мушку тварюг, мечущихся по ломаной траектории, — да куда там! Их будто обучали «качать маятник» — твари атаковали, мотаясь из стороны в сторону, не давая поймать себя на выстрел. Сзади грохнуло снова — на этот раз Сашке повезло, сноп картечи задел крыло одной из сирен. Мутант закувыркался, молотя по воздуху разодранной перепонкой, рухнул неподалеку, забился, вопя и взметая тучи снежной пыли. Остальные четверо вильнули, расходясь в стороны. Данил дернул стволом, на мгновение поймал в прицел черное вертлявое тело, спустил курок. Ружье толкнуло в плечо, заряд ушел вверх… попал! Картечь аж подбросила мутанта, вгрызаясь в пушистое тело, разнося в клочья черный лоснящийся мех. Не дожидаясь, когда сирена упадет вниз, Данил развернулся и бросился ко входу в торговый центр. «Один патрон! Один патрон! — билось в голове. Сашка уже стоял на крыльце, пытаясь открыть заметенную до середины стеклянную дверь. — Интеллигент хренов!..»

— Да разбей ты ее! — во всю мочь легких заорал Данил, понимая, что из-под противогаза на таком расстоянии его вопль не разобрать.

Но напарник, видимо, и сам понял, что миндальничать некогда, — поднял ружье и саданул прикладом по стеклу. Стекло лопнуло, мелкой осколочной кашей Сашку осыпало с ног до головы. «Ну все, конец! Изрезало всего! — обмер Данил, продолжая, высоко задирая ноги, рваться вперед. — До дома не дотащу!..» Однако напарник довольно бодро сыпанул вперед, в темный холл торгового центра. Влетел, остановился, развернулся… и заорал:

— Сзади!

Данил, достигший в этот момент крыльца, крутнулся вокруг себя, вскидывая ружье. Глаз успел уловить очертания четырех крылатых фигур, зигзагами пикирующих сверху, — и он, не целясь, второпях, дернул спуск. Промахнуться с такого расстояния было невозможно. Картечь врезалась в ближайшего мутанта, отбрасывая его назад. Еще один, падающий следом, вновь отвернул, однако двое других раскрыли рты в низком, словно колеблющем окружающее пространство вопле. Данил почувствовал, как внутренности его начинают противно вибрировать и сокращаться в такт звуковым волнам, исходящим из пастей сирен. По телу мгновенно разлилась жуткая боль, скрутило, ружье выпало из рук… а в следующее мгновение оба мутанта с лету врезались в парня, внося его в двери торгового центра.

Удара о мраморный пол холла он не почувствовал — сознание его в этот момент уже плавало в блаженной тьме.

* * *

Так паршиво ему не было еще ни разу в жизни.

Мало того, что кружилась голова, тошнило и зверски крутило в кишках, — в дополнение ко всем этим прелестям немилосердно драл горло сухой кашель и сжимало, словно в железных тисках, грудь. Дышалось тяжело, словно гортань сплющило до размеров клистирной трубки, но — дышалось! А это, в свою очередь, значило, что он все-таки был жив.

Вокруг стояла оглушительная тишина, только дозиметр пощелкивал, свидетельствуя о присутствии легкого излучения. Данил приоткрыл правый глаз и убедился, что разглядеть что-либо сквозь окружающий его непроглядный мрак получится вряд ли. Прислушался — тихо, только воздух со свистом курсирует между легкими и гортанью. Попытался шевельнуться — раздался шорох, и на грудь тут же навалилась тяжесть, окончательно перекрывая доступ кислорода. Данил напрягся, намереваясь бороться до последнего, но в ухе внезапно возник шепот товарища:

— Дан, тихо!.. — Сашка не шептал — шелестел на пределе слышимости, так, что даже в окружающем безмолвии приходилось напрячься, разбирая слова. — Они где-то рядом…

Данил замер, в голове мгновенно всплыли недавние события — музыка, сирены, бой…

— Где мы? — прошептал он в ответ, пытаясь во тьме нашарить голову товарища.

— В подвале… Здесь дверь, мы за ней, но она хлипкая, а эти сволочи снаружи бродят…

Данил, закряхтев, принял вертикальное положение и начал шарить по полу вокруг себя. Нащупал ружье, разломил, принялся ощупывать пояс в поисках патронташа. Патронташа не было.

— Сань, где патронташ?

— Ты его, похоже, потерял, когда тебя летучие мыши в холл втолкнули… Два патрона осталось, я их уже в твое ружье забил.

Этого еще не хватало! Данил досадливо чертыхнулся сквозь зубы.

— А твой?

Во тьме послышалось Санькино виноватое сопенье.

— У меня тоже два… Я, как выходили, шесть патронов всего в карман сунул… Два на улице потратил, еще двумя уродов замочил, которые на тебя напали. И вот — осталось два…

Данил аж замычал с досады — четыре патрона на двоих, а сирен этих раза в два больше. Как выбираться прикажете?

— Ну и что теперь делать?

Сашка подавленно молчал.

— Ладно, проехали. Фонарь-то мой хоть цел? — Данил принялся копаться в подсумках в поисках фонаря.

— Сирены же, Дань…