Право на силу

Шестерых бойцов, оставшихся под рукой, сталкер разделил на пары и выдвинул в передовые дозоры — на восток, в здание наркологического диспансера, на север, на территорию промзоны элеватора и на юг, в барак из красного кирпича на краю площади. Наказал:

— Увидите противника — в бой не вступаете. Разве только уверены, что одной очередью всех положите. Если уж на вас прет — подпустите на близкое расстояние, отработайте так, чтобы наверняка, и отходите. Друг друга прикрываете. Один стреляет — другой перемещается. И не обязательно по цели — главное, носом в землю положить, чтоб напарник спокойно до подходящего укрытия отошел и так же ваш отход прикрыл. Ну а мы уж тут тоже молчать не будем. Все, работайте!

Бойцы ушли. Теперь оставалось только ждать.

К ожиданию он был приучен — сколько их, таких боевых дежурств на поверхности, уже выпадало на его долю, и сколько еще выпадет? Когда сидишь сутки напролет на крыше, глядишь в оба и редкий день обходится без того, чтобы стайку собак не завалить или шального, забредшего на огонек выродка, очередью не попотчевать. Правильнее всего в таком дежурстве — не ждать окончания смены, отсчитывая минуту за минутой, час за часом, а смириться со своим положением. Эту уверенность Данил вынес из личного опыта, и был в этом какой-то фатализм, сродни фатализму Пива. Забыть на ближайшие сутки, что есть Убежище, с его прохладой, вкусной артезианской водой, с его уютом и безопасностью. Просто забыть — и все. Не мечтать о запотевшем ледяном стакане и тарелке пшенной каши с тушенкой, а жить настоящим, думать о насущном, наслаждаться покоем, сконцентрировавшись на одном-единственном данном моменте. Как бы скучно и уныло ни тянулось дежурство — наслаждайся каждым его мгновением. Все познается в сравнении. Небось, когда зверье где-нибудь в тупике, в подвале прижмет и в клочья рвать примется — все отдашь, лишь бы здесь оказаться, подальше от их оскаленных слюнявых пастей…

Раскатистая очередь, прозвучавшая откуда-то с северо-востока, вырвала его из плена меланхолических дум. Стреляли в лесочке. Данил пробежал по коридору и заглянул в торцевую комнату, находящуюся как раз с восточной стороны. Здесь сидел Виталь Немой — парнишка лет семнадцати, шедший в составе группы Германа. Обернувшись на звук шагов Данила, он указал куда-то за окно, в сторону леса:

— Там стреляли, точно.

И тут же, словно подтверждая его слова, с северо-востока ударило еще две очереди, а затем послышался басовитый стук пулемета.

— Ариец работает, — пробормотал Немой.

Данил, прислушиваясь, кивнул.

Очереди теперь грохотали постоянно, накладываясь друг на друга и образуя причудливый рисунок боя. Вот ударил пулемет… «В нашу сторону, — по звуку определил Данил. — Противник…» В ответ врезало сразу три очереди, потом еще одна короткая и тут же длинная, на полрожка. Пауза — и вдруг гулко грохнул взрыв, к которому через мгновение подключились очереди из «калаша».

— Отходить ему надо…

— Не дурак, сообразит, — ответил Данил. — То, что мы уже тут сидим, — знает, я еще с час назад посыльного им отправил.

Ариец и впрямь не стал упираться. И трех минут не прошло, как его группа, вынырнув из заросшего подлеском дворика наркологического диспансера, бегом пересекла улицу и ввалилась в здание. Их тут же приняли, ощупали на предмет повреждений, — в горячке боя и не заметишь, как костюм прорвешь, а радиация не дремлет, — поделились боезапасом.

— Сидим мы это за сосной на пригорке, — возбужденно рассказывал Илюха, снаряжая опустевшие магазины. — Там еще кусты такие густые и корни из земли выпирают. Глядим — твою дивизию!.. Топает группа — человек двадцать! В рейдовом построении, с передовым дозором, все дела… Все как в лучших домах Лондона и Парижа. С техникой не получилось выйти — шугнули мы их бэтэр — так они пешей группой решили пролезть! Пулеметы у них, демроны, броники, ЗШ-1[47] с забралами… Смотрю — два бойца гранатомет тащат, АГС![48]

— Семнадцатый или тридцатый? — уточнил Данил.

— А хрен его знает… Не разглядел — метров двести до них было. Ну и вот… Все, думаю. Сейчас подберутся, да как вдарят по нашим — несладко придется! Запулят очередь осколочных — и если в окно не попадут, то на чердаке точно всех положат!

Он замолчал на мгновение — и этим не преминул воспользоваться Бармаглот, перехватив инициативу повествования у старшего группы.

— А у меня «шмель» за спиной — Илюха с утра у отца выпросил! Я и говорю потихоньку: давай термобарическим по ним? Мокрое место останется!..

— Встаем, сползаем с холма — чтоб, значит, за холмом обойти и в тыл выйти… — вновь вернул нить повествования в свои руки Ариец. — И тут Локатор как даст из своей винтовки в кусты! Метров семьдесят до них было — а почуял!

Локатор, стоящий рядом, самодовольно хмыкнул и погладил приклад СВД.