Право на силу

Убеждая Сашку в том, что обитатели Убежища ринутся на поверхность, едва только узнают, что там есть чем поживиться, Данил был прав только наполовину. Активизировалась в основном молодежь до тридцати, которая составляла хорошо если шестую часть населения. Остальные, мужики под сорок и старше, предпочитали ходить потихоньку в дежурства, и за хабаром, охота за которым была сопряжена с риском, не совались. Исключением стали всего пять-шесть человек, в числе которых были и Герман с Михалычем. Эти битые волки сразу поняли, что в городе и окрестностях можно найти немало добра, которое со временем поднимет уровень их благосостояния и позволит обрести некоторую независимость от продовольственных складов Убежища. Но таких было мало, а вскоре, после того, как появились первые погибшие и пропавшие без вести, — и того меньше. Рейды за хабаром со временем стали уделом лишь нескольких одиночек и тех, кто под руководством полковника проходил жесточайшую подготовку к выживанию в условиях поверхности. Мужское население Убежища расслоилось на две касты — сталкеров и партизан. Ну а для Данила и Саньки этот выход стал определяющим. Отныне они могли гордиться тем, что мечта их исполнилась — он стали настоящими сталкерами.

ГЛАВА 11 ЗАКРОМА МЕРТВОЙ РОДИНЫ

С самого утра началось. Сначала Димка Слепой пришел, передал, что к обеду общее собрание намечается и быть строго обязательно. Данил пожал плечами — надо, так надо. Потом Сашка заглянул — был он накрепко перебинтован, словно мумия, но выглядел живее некуда. Выложил новости — и когда только узнать успел? Оказывается, Родионыч вызывал всех — не только мужиков, но и женщин. И это уж вообще было из ряда вон — на памяти Данила такие общие собрания случались от силы два-три раза, и все по чрезвычайным событиям. Подумали, поговорили — плюнули, так ни к чему и не придя. Потом, едва Сашка ушел, — нате вам, Иринка с Ольгой с фермы вернулись. Растерянные, не понимают ничего. Говорят — всех распустили, велено на собрание явиться. Да где это видано, чтоб с ферм рабочих убирали посреди дня?! Такое вообще в первый раз! Ну и, в конце концов, перед самым обедом, Герман заскочил. Поделился:

— Я полковника нашего ни разу таким еще не видал. Говорит, говорит — и умолкнет на полуслове. Или на вопросы невпопад отвечает, видно — думает о чем-то своем, и крепко думает. Глаза словно внутрь повернуты. И какая-то прямо даже тоска во взгляде порой проскальзывает — прямо жуть берет! По всему видать — новости сегодня будут горячие…

— К чему готовиться-то? — спросила Ирина.

Герман пожал плечами:

— А кто знает? Что-то будет… Поглядим…

В половине двенадцатого Данил выглянул за дверь — мимо по коридору мелкими группками тянулись люди.

— Э, Добрыня, ты дома еще?! — Данил оглянулся — Михалыч с женой. — Давай быстрее, а то все места займут!

Пожалуй, действительно следовало поторопиться.

Зал Совета был полон — яблоку негде упасть. Даже в проходах народ стоял. Данил кое-как устроил Иринку с Ольгой на сидячие места, сам встал тут же рядом, в проходе.

Председательствовал полковник. Слева от него, за столом, накрытым красной материей, сидел Плюшкин. Справа — Коробочка. Оба выглядели взволнованными, переглядывались, о чем-то переговаривались за спиной Родионыча. Тот молчал, смотрел в одну точку, думал. Народ потихоньку шептался, шуршал, стучал креслами, возился, шаркал ногами — словом, создавал весь тот легкий шумовой фон, который всегда бывает при большом скоплении людей, терпеливо ожидающих начала чего-то интересного. Все знали, что торопить Родионыча бесполезно.

Пока начальство собиралось с мыслями, Данил огляделся, ища напарника. Сашка с семейством обосновался в стороне, в нескольких рядах от него, ближе к выходу. Помахал рукой, склонился к сидящему рядом сынишке, указал пальцем на товарища. Тошка, бойкий четырехлетний пацаненок, расплылся во все двадцать зубов, замахал дядьке Данилу, своему крестному. Данил махнул в ответ. Хотел было найти Германа, да поздно — полковник поднялся, обошел столы, встал на пятачке, у передних рядов кресел, оглядел собрание. Народ примолк.

Родионыч начал как всегда без предисловий, по-военному:

— Итак, во-первых, здравия желаю всем собравшимся.

— Здорово, Петрович… Здравия желаем, товарищ полковник… И вам не хворать… — полетело по рядам.

— Во-вторых, чтобы не затягивать, перейду сразу к делу. Как вы все знаете, не далее как вчера противник, с которым мы вели довольно успешные боевые действия, запросил перемирия и прислал переговорщиков. Результат нашего общения — отмена военного положения.

Народ хранил безмолвное молчание, ожидая более волнующих известий. Полковник, не дождавшись реакции, кашлянул и продолжил:

— Кроме того — и это, как вы понимаете, действительно более важное в нашем положении известие — нам предложили долю в деле, которое сулит если и не огромные барыши, то уж наполнение наших пустеющих складов — точно.