Право на Спящую Красавицу

Тропа повернула, и вдалеке показались стены замка. Значит, скоро Красавица достигнет шатра Королевы.

Она совсем запыхалась, но тут леди Джулиана сбавила темп. Как хорошо! Пары, шедшие впереди, тоже замедлились, и Красавица уже с большим облегчением задирала коленки. Она будто со стороны слышала собственный хрип, чувствовала, как по щекам скатываются слезы. И в то же время ее охватило странное чувство.

По непонятной причине она успокоилась. Умом понимала, что следует негодовать и возмущаться, однако в сердце смирилась со своей участью. Красавица чудовищно устала и в то же время не дала себе забыть: она просто рабыня, голая и беспомощная, с нею при дворе могут сделать все, что угодно. Сотни лордов и леди наблюдали за ней и веселились. Для них она лишь одна из многих, одна из тысяч, что пробегали по Тропе и еще пробегут… Лучше уж постараться и выложиться здесь, порадовать вельмож и Королеву с Принцем, чем быть подвешенной на балке в Пыточной просто так, даже не ради забавы господ.

— Выше колени, золотце, — сказала леди Джулиана, замедляя ход. — О, видела бы ты себя! Справилась просто отлично.

Красавица мотнула головой, откинув косы за спину. Новый удар лопаточкой нисколько не взбодрил. Похоже, облегчение слишком сильно ее расслабило. Или слова грума оказались правдой, и боль действительно сделала ее покладистой? Однако вялость во всем теле пугала, пугало и отчаяние… отчаяние ли? Красавица в этот момент утратила всю гордость, без остатка, и словно со стороны увидела себя такой, какой ее, должно быть, видела леди Джулиана. Красавица даже позволила себя капельку тщеславия и гордо вскинула голову, выпятив грудь.

— Прелестно, прелестно! — отозвалась Джулиана.

Всадник, что скакал впереди, уже исчез.

Леди Джулиана послала кобылу вперед и с силой ударила Красавицу лопаточкой. Рабыня побежала дальше, мимо столов; гостей становилось все больше, замок приближался. Она и сама не заметила, как выбежала к шатру Королевы.

Леди Джулиана чуть развернула скакуна и легкими шлепками заставила девушку встать смирно подле себя.

Краем глаза Красавица видела гирлянды цветов, видела, как колышется на легком ветру белый полог шатра; видела приближенных Королевы в креслах за украшенными перилами.

Все тело Красавицы горело, ей не хватало воздуха. И все же она слышала беседу господ: ледяной голос Королевы и раболепные смешки ее придворных. В горле першило, в ягодицах пульсировала боль. Тут леди Джулиана прошептала:

— Королева тобой довольна, Красавица, быстрее припади к моим ботфортам и после поцелуй траву перед шатром. Живее, дитя!

Красавица повиновалась, не медля ни секунды. Ее снова охватило непонятное чувство: то ли облегчение, то ли смирение.

Голоса толпы смешались в общий гул; ягодицы словно горели от боли и мало что не светились как факел.

Красавица поднялась на ноги, и леди Джулиана очередным жестоким шлепком направила ее, рыдающую, в темные подвалы замка.

Рабов укладывали на бочки и омывали холодной водой, затем обтирали мягкими полотенцами.

Леон помог ей встать.

— Королева тобою несказанно довольна, — похвалил он Красавицу. — Твое тело, твоя поступь… ты словно родилась для Тропы взнузданных.

— А Принц?.. — прошептала Красавица. Голова у нее закружилась, и перед мысленным взором, непрошенный, возник образ Алекси.

— Сегодня он не с тобой, моя дорогая, он занят тысячью других увеселений. Ты же отправишься туда, где сможешь послужить, не утомляясь. Взнуздание для новичка — тяжелый урок, он отнимает уйму сил.

Леон расплел ей косы и расчесал волосы. Сердце успокоилось, и Красавица дышала теперь глубоко и ровно. Лбом она уткнулась в грудь Леону.

— Я и правда справилась?

— Справилась божественно, — прошептал грум. — Леди Джулиана просто без ума от тебя.

Потом он велел ей опуститься на колени и следовать за ним.

Ее вновь вывели наружу, в ночь, на теплую траву, где шумели гости. Красавица видела вокруг ножки столов, полы одежд; видела, как мелькают в темноте чьи-то руки. Рядом кто-то дико захохотал. Прямо перед Красавицей тянулся длинный стол, накрытый сладостями, фруктами и пирогами, — за ним господам прислуживали два принца; у торцов стояло по резному столбу, к которым были прикованы принцессы: руки над головой, ноги слегка расставлены.

Одну из пленниц освободили, и ее место тут же заняла сама Красавица. Она встала твердо, затылком и саднящими ягодицами прижалась к отполированному дереву.

Путы не давали пошевелиться, но это было не страшно. Худшая часть праздника миновала.

Даже когда проходивший мимо лорд остановился и ущипнул ее за соски, Красавица не вздрогнула. Она так утомилась, что не заметила одной детали: с нее сняли колокольчики.

Леон стоял рядом, и Красавица уже хотела шепотом спросить, сколько ей тут еще маяться, как вдруг она отчетливо увидела перед собой Алекси.

Юноша ничуть не изменился: такой же прекрасный, с тугими рыжеватыми локонами, он улыбнулся Красавице, глядя на нее большими карими глазами… и прошел мимо — туда, где другой раб наполнял опустевшие кувшины вином.