Право на страсть (СИ)

Даже если начальник СБ промахнулся, и Неверский выживет после ранения, то тут же окажется в заботливых руках полиции. К слову, его уже ждут не только в прокуратуре, но и в отделе по борьбе с финансовыми преступлениями. Громов подсуетился и предоставил все необходимые доказательства для обвинения не только самого Влада, но и его отца. И даже сам Михаил Данилович не знал, что лучше: смерть от пули или долгий тюремный срок.

***

Глава 22

— Знаешь, Реми, большего придурка, чем ты просто не существует! — шипела я, когда мы оказались в автомобиле.

Начальник службы безопасности «МиГро» разбирался с полицейскими, со смертельно раненым Владом, которого «скорая», вероятнее всего, не успеет довезти до ближайшей клиники. С прессой и репортерами, которые налетели, точно стервятники. Возможно, по чьей-то наводке. Но это неважно. Главное, что я, как представитель семьи Громовых, должна была находиться там и разгребать все, что натворил Неверский.

Но нет, Реми впихнул меня в тачку и отдал приказ уезжать.

— Там и без тебя все решат, — морщился Прохор.

Я сцепила руки в замок, пальцы дрожали так сильно, что никакие вдохи-выдохи не помогали. И я бросила попытки хоть как-то успокоиться. Перед глазами все еще стояла картинка, на которой Проша, словно подкошенный, падал на землю, а его кровь струилась сквозь пальцы.

— А если бы в голову! — поняла, что вновь кричу на Реми. — Как можно было быть таким беспечным?!

— Волновалась за меня? — белозубая улыбка ослепила, а искорки лукавства поселились в глубине красивых глаз.

— Прибью! — взревела я.

Но на самом деле, пропищала. Голос все еще слушался плохо. А мозги соображали с трудом. Но это не помешало мне кинуться на Реми с кулаками.

Прохор, словно ждал именно этого, перехватил мои запястья и прижал меня к себе. Замерла, застыла в его руках, боясь пошевелиться и причинить ненужную боль. Пусть на Реми и был бронежилет, а все равно под одеждой на Прохоре красовался огромный кровоподтек. И не факт, что не пострадали ребра.

— Не было причин волноваться, Руся, — заговорил Прохор, не выпуская меня из захвата теплых рук. — Все обошлось. На мне ни царапины. Нужные люди заменили патроны из его пистолета на холостые. Даже кровь бутафорская. Спасибо приятелям-киношникам. Нам оставалось только спровоцировать Неверского на выстрел.

Я запрокинула голову и посмотрела в глаза Прохору. Холостые? То есть выстрелом Влад подписал себе приговор? Даже если бы он и промахнулся?

Это пугало. Я, кажется, не готова к тому, что мой Реми спланировал убийство. Пусть не сам, не в одиночку. Но все же!

— Я его предупреждал, — отрывисто произнес Прохор, словно прочел мои мысли.

Я затрясла головой. Нет, Реми ведь совсем не такой! Он — смазливая фотомодель, беззаботный прожигатель жизни, гламурный, заносчивый красавчик!

— У нас не было другого выхода. Люди Горыныча выяснили всю подноготную Влада. Он «заказал» не только твоего отца, Руслана, но и Эмму Петровну. И я уверен, что через пару недель, как только он перевел бы все активы на себя, появился бы и еще один «заказ», — говорил Прохор, крепко удерживая меня руками.

Я широко распахнутыми глазами смотрела на мужчину. Нет, от Влада можно было ожидать всего. Но от Прохора… Реми ведь не хладнокровный делец. Он — другой!

— Если холостые патроны, то почему у тебя дырка в бронежилете? — прошептала я, цепляясь за последние логические мысли. Кажется, меня вот-вот впервые в жизни накроет истерика.

— Возможно, Влад стрелял не из своего, — осторожно проговорил Прохор. — Но ты не волнуйся, Руслана. Все ведь обошлось.

— Реми! — заорала я на весь салон автомобиля.

И тут меня накрыло. Боже, ну почему этот невыносимый тип — такой кретин?! Зачем он так глупо подставился?!

Руки и ноги казались ватными. Прохор крепче прижал мою голову к своему плечу. Он что-то говорил, шептал своим низким, красивым голосом, обволакивал, зачаровывал и лишал воли.

Я лишь всхлипывала и цеплялась за его рубашку своими пальцами. Завтра я непременно выскажу все, что думаю о нем, о его плане, о его сговоре с моим отцом. Все это завтра. А сегодня…

— Хочу домой, — пропищала я, не надеясь на то, что Реми меня услышит.

— Домой пока нельзя, — шептал любимый голос, — Пару дней пересидим в надежном месте. А там разберемся.

Я не стала возражать. Вокруг меня творился хаос. А я устала быть сильной. Сейчас мне хотелось почувствовать себя под защитой сильного мужчины. Ощутить себя нужной, той, о ком заботятся вопреки всему.

Любимой.

***

— И что же потребовал мой шеф в ответ на такую щедрость? — усмехнулась я, глядя на Прохора.

Мужчина, как и всегда не стесняясь, принялся раздеваться, как только охрана проводила нас до дверей особняка, принадлежавшего Львовскому, а мы отыскали гостевую спальню.

Я знала, что этот дом был построен таким образом, что в подвале имелся укрепленный бункер, провиант и запасные выходы. Словом, если вдруг Влад выжил и пошел бы на нас войной, мы оказались бы к ней готовы.

— Честный рассказ обо всем, что творится здесь в его отсутствие, — скривился Реми, стягивая расстегнутый еще в машине бронежилет, а следом и белоснежную майку.