Право на вседозволенность

- Да, отругает! - выдавила она сквозь пугающий смех. - Действительно, что же еще он может сделать?

По ее щекам потекли так давно запрещенные самой себе слезы. Пережитый кошмар вернулся и грубо вырвал девушку из охватившего ее здесь хрупкого ощущения счастья, возвращая в жестокую реальность. Упав на колени, она беспомощно обхватила себя руками и громко разрыдалась.

Энтони на время оцепенел, не понимая, что случилось. Потом рухнул на колени рядом с ней, обхватил ее вздрагивающее тело и торопливо зашептал слова утешения.

Кто-то требовательно забарабанил в дверь.

- Я сейчас, я вернусь, ты подожди секундочку! - неохотно отпуская девушку, проговорил принц.

Едва он повернул в замке ключ, как в комнату ворвался его отец. Бросив взгляд на скорчившуюся на полу девочку, он схватил сына за плечи и зло встряхнул:

- Ты совсем спятил? Что ты с ней сделал?!

- Да ничего! Абсолютно ничего! - пролепетал принц. - Мы просто говорили!

То, что их гостья продолжала конвульсивно содрогаться, не обращая на них внимания, напугало короля еще больше.

- Ах, говорили? - прорычал он. - Я ни разу не видел Юлиану плачущей, не то, что невменяемой! Что здесь произошло?! Быстро говори!

- Пап, да клянусь тебе, ничего такого! Я сам не знаю, что с ней творится! Мы говорили о Карминском. Она сказала что-то вроде того, что он ее уничтожит, а я сказал, что это глупости. И тут она разрыдалась.

Оберон отпустил сына и крепко задумался. Его ответ прояснял не все, но все же многое. Вместе с принцем они уложили отчаянно плачущую девушку на кровать и позвонили домашнему врачу. Тот сделал Юлиане укол успокоительного, и она почти мгновенно уснула. Врач бросил весьма красноречивый взгляд на принца.

- Я не прикасался к ней, понятно?! - вспылил юноша.

Король задумчиво посмотрел на спящую девочку и перевел взгляд на доктора.

- Айзек, у вас случайно нет сыворотки правды?

Тони чуть не поперхнулся, а глаза врача стали как два блюдца.

- Нет... Зачем бы она могла мне понадобиться?

- Закажите немедленно. Пусть доставят к завтрашнему утру, - приказал Оберон.

- Снег валит уже второй час, - возразил Айзек. - К утру сюда будет невозможно проехать.

- А вертолеты на что? - оборвал его рассуждения король.

- Как прикажете!

Врач поклонился и ушел.

- Пап, ты что, допрашивать ее собрался? - потрясенно спросил принц.

- Вроде того, сынок. Вряд ли она откроет нам правду добровольно. А мне обязательно нужно знать, как ее довели до такого состояния. Ей только об этом молчи.

Увидев, как напрягся Энтони, Оберон положил руку ему на плечо.

- Это не подло, - предупреждая его возражения, сказал он. - Девочке нужна помощь, но она боится попросить о ней. Ты же видишь, как она страдает! А если мы не узнаем что ее гнетет, то как сможем помочь ей?

- Ты прав, папа, - скрепя сердце, согласился Энтони. - Я не пророню ни слова.

- Вот и договорились.

Король попросил слугу перенести Юлиану в ее спальню и присел на кровать рядом с ней.

- Что же ты скрываешь, деточка? - с нежностью проводя ладонью по ее заплаканному лицу, пробормотал он, потом прикрыл ее пуховым одеялом и покинул комнату. Энтони вызвался присматривать за девушкой, но Оберон поручил это служанке.

- Сынок, она ведь девушка, а ты - парень. Ты же не хочешь, чтобы о вас пошли нехорошие слухи?

Тони считал, что присмотрит за Юлианой гораздо лучше, чем безразличная к ней служанка, но понимал, что отец прав. Он уселся на подоконник в конце коридора: если его сестренка позовет на помощь или снова расплачется, то он немедленно бросится к ней.

На улице бушевал буран, но в его душе погода была намного хуже. Он привык к размеренной спокойной жизни, а тут в один день на него обрушилось сразу столько неприятных новостей. Сначала он узнает, что Сутяжник - его любимая девушка, а потом с ней на ровном месте приключается истерика. Неужели инкатор ее обижает? Принцу, с которым Карминский был всегда подчеркнуто вежлив, это казалось практически невероятным. Но отец, похоже, думал по-другому.

Теперь Тони и сам с нетерпением стал ждать наступления утра. Что же Юлиана расскажет под воздействием сыворотки? Когда небо стало светлеть, он слез с окна и потянулся, разминая затекшее тело. Приблизившись к ее двери, он прислушался не доносится ли изнутри каких-то тревожных звуков. Но все было спокойно, и он отправился спать.

***

Шаловливые лучики солнца прокрались сквозь неплотно задернутые шторы и примостились на припухших от вчерашних слез веках Юлианы. Она беспокойно зашевелилась и проснулась.

Вставать совсем не хотелось. Прикосновение душистого белья расслабляло, а из приоткрытой утром служанкой форточки шел приятный запах свежести. Тело девушки пребывало в блаженной истоме, пока окончательно проснувшийся мозг не напомнил ей о вчерашней истерике.

С бешено заколотившимся сердцем она села на кровати и схватилась за голову.

- Господи, стыдно-то как! - прошептала она, не представляя, как теперь смотреть в глаза своим гостеприимным хозяевам.