Право на выбор

У Полины, однако, сложилось впечатление, что с его точки зрения деваться очень даже было куда — ему и Полине. И именно об этом говорил его быстрый, какой-то вороватый взгляд, брошенный на нее. Он понимал, что она не согласится, поэтому не стал об этом заговаривать, и она была ему за это благодарна. Улететь и бросить Сая… — почти невозможно. Но бросить Мирну — это вообще за гранью.

Они снова перекинулись — все, кроме Мирны, — и прежним порядком двинулись сквозь густые, неприветливые заросли, которые, казалось, хотели удержать их каждой выставленной веткой, каждым подсунутым под ноги и лапы выступающим корнем, каждой обманчивой тенью. Ушли не далеко, их остановило тоскливое, продирающее до мурашек и вздыбленных загривков завывание.

Верен замер, поводя носом.

— Бежать бесполезно, — сказал он и вздохнул. — Все равно догонят. Полина, оборачивайся горлицей и взлетай. Я настаиваю. Если ты не будешь в безопасности, я не стану защищать Мирну.

Выдвинув этот ультиматум, Верен осмотрелся и подбежал к ближайшему дубу. Вокруг дубов всегда бывает свободное пространство — они не терпят близкого соседства, а значит, там легче обороняться. Полина покорно перекинулась в горлицу и вспорхнула. Сай, не имея такой возможности, скатился вниз с медвежьей спины, но тут же полез на избранный Вереном дуб с завидной скоростью и упорством. Мирна прислонилась спиной к стволу и замерла, по обыкновению придерживая живот и с ужасом всматриваясь в наплывающую темноту, в которой уже виднелись красные огни злобных глаз. Верен поднялся на задние лапы, занимая оборонительную позицию рядом с Сигирдом.

— У меня есть второй меч, — бросил Верен.

— Я не обучен боевому искусству, — мрачно ответил Сигирд. — Но если…

— Тогда не стоит, — отрезал Верен.

Несколько секунд мраки топтались на границе прогалины, окружавшей дуб. И за это время Полина со всей очевидностью убедилась — именно они преследовали ее в детских кошмарах. Высокие и массивные тела, обросшие густой свалявшейся шерстью, лапы с загнутыми когтями, налитые яростью глаза… Она никогда не могла рассмотреть их, да и не хотела — боялась. А сейчас осознала, что там и рассматривать было нечего — это действительно сыны Мрака — почти бесформенные, не задерживающиеся в сознании ничем, кроме чувства страха и обреченности, которое они вызывали. Сгустки ожившей злобы и темноты, лишенные каких бы то ни было индивидуальных черт.

Как ни странно, это понимание принесло ей своеобразное облегчение. Значит, это судьба. Значит, так все в ее жизни и должно было случиться, значит, ее с детства готовили к этому непростому пути.

Дальнейшее слилось для Полины в один сплошной мелькающий ужас. Схватка была страшной, яростной, жестокой — совсем не такой, как бывает в книгах и фильмах, где все зрелищно и понятно, где "наши", а где враги. Здесь же было ничего не разобрать, и от этого становилось еще страшнее.

Приблизившись и вступив в бой, мраки перестали завывать, и все звуки, доносившиеся до застывшей на ветке горлицы, были жуткими — куда более жуткими, чем то пробирающее до костей завывание. Когда слышишь как когти рвут плоть или одежду, с каким звуком меч входит в плоть или скрежещет по кости — в тысячу раз страшнее.

Виднелись волны силы, исходившей от Верена-медведя и оленя-Сигирда, мелькали медвежьи лапы и оленьи рога. Сигирд поднимался на дыбы, а когда его передние копыта били по земле, от него полукругом расходилась серебристо-сиреневая волна — мощная магия, бившая врагов, так что некоторые из них падали и не сразу могли подняться. Олень старался не подпустить никого к Мирне.

Сила Верена была темно-фиолетовой с проблесками серебра, и шла не широким веером, а прицельно — била мраков словно темными копьями с горящими серебром наконечниками. Сигирд все время оставался оленем, а Верен то и дело перекидывался в человека, и тогда неширокий, слегка изогнутый меч смертоносной змеей мелькал, добивая сынов Мрака, оглушенных ударами магической силы.

— Это самая действенная тактика в бою с сынами Мрака… — прерывающимся шепотом сообщила притаившаяся рядом Фая. — Сначала их оглушают силой, а потом добивают мечом, на который тоже наложены особые чары.

Несколько раз Верен взлетал вороном, бил врагов силой сверху, и тогда казалось, что от его крыльев вниз падают серебряные перья.

Мирна, прижавшись спиной к могучему стволу, дрожала и едва слышно ахала, когда чудовища особенно наседали на Сигирда. Полина пыталась сосчитать нападающих, но безуспешно. Их было много. Положение выглядело совершенно безнадежным. Сигирд явно выдыхался — волны силы, исходящей от него, становились слабее, а его движения выглядели все более рваными и отчаянными.

Наконец один из мраков зацепил его, прочертив на шее оленя кровавые борозды. Мирна отчаянно всхлипнула и застонала. Полина подумала, какая же она сильная и мужественная. Сколько ей уже пришлось вынести и как она держится.