Право на выбор

«Знаю, но я не профессиональный убийца. И не могу просто взять и выстрелить, тем более в женщину», — привёл довод мой блюститель морали.

«Ты очень сильно пожалеешь, и возможно, что очень скоро».

«Зато моя совесть будет чиста».

«На войне нет места совести и другим моральным принципам. Все средства хороши, и главное — это победа. Остаться в белом не выйдет».

Я попытался вызвать в себе ярость и злость, но эти «сволочи» куда-то попрятались. Мой внутренний диалог прервала Агния. Переодевшись в сибовскую униформу, она подошла ко мне, и, положив руку на плечо, сочувствующим тоном полуутвердительно спросила:

— Пытаешься решиться?

— Да, только не получается, — буркнул я.

— Убить в запале боя легко, но сделать это хладнокровно может только человек, совершенно не ценящий человеческую жизнь.

— А как у тебя с этим пунктом? — скептически посмотрев на девушку, спросил я.

— Либо нужно иметь очень веский повод для такого поступка, — проигнорировав мой вопрос, продолжила она доклад на тему «Любовь и ненависть к ближнему своему».

А потом, вытащив свой пистолет, шагнула к негритянке. Несколько секунд промедления, и два выстрела в голову прервали жизнь чернокожей менталистки. Я только головой покачал в изумлении. Видно, хорошо она допекла Агнию, раз девушка решилась на такой шаг.

— Её звали Мазози. Имя переводится на русский как «слёзы», — голос девушки дрогнул.

Я шагнул к Агнии и, крепко сжав в объятиях, успокаивающе проговорил:

— Больше она никого не заставит плакать.

Агния не ответила, а молча уперлась головой в мою грудь. Подняв левую руку, глянул на часы. «Чёрт! Час ночи. Мы теряем время».

— Нам нужно спешить, пока не поднялся кипеж и сюда кто-нибудь не пришёл, — сказал я. — Ты готова?

— Да, — коротко ответила девушка, ради которой я решился на очередное безумие в своей жизни.

Потом она посмотрела на Ирину Булатову и неуверенно проговорила:

— Это она меня сюда привезла и отдала приказ менталистке. Я должна её убить, но у меня не хватает духу. К ней я почему-то не чувствую такую ненависть.

— Ты не воительница, а артефактор, — ответил я. — Даже мне трудно, хотя и считаю себя воином.

— Ты излишне благородный воин, — улыбнулась Агния. — Таким на войне тяжелее всего.

Я не ответил и, посмотрев ещё раз на тело княгини, виновной в мучениях Агнии, со вздохом засунул пистолет за ремень брюк и решительно развернулся в сторону выхода.

— Я иду впереди, а ты за мной, отстав на шаг. Нам нужно дойти до арсенала.

— Хорошо, — не споря и не задавая лишних вопросов, ответила девушка.

Мы вышли в коридор и направились в сторону лестницы, через которую и попали на этот уровень дворца. Мой план по прорыву из Кремля родился на свет после поединка с Альфой. Видно, боевой режим подтолкнул подсознание, и ускоренная работа мозга выдала на выходе очередную безумную идею. Я, конечно, кладезь сумасшедших мыслей, но других вариантов просто не видел. Пока мы с Ольгой и Евой бегали по различным тайным ходам и техническим тоннелям, я не стеснялся мучить принцессу вопросами, куда какой ход ведёт. И штуки три из них имели направление в сторону арсенала — нашей первоначальной цели. Нас тогда спугнул шум приближающихся преследователей, и мы не успели обсудить до конца свой план дальнейшего бегства. А именно — взять в арсенале тяжёлые МПД и уже в них вырваться за пределы крепости. Идея была так себе и несла множество сложностей, но Ева успела и сообщить универсальный пароль для активации любого доспеха, и на словах накидать примерный маршрут прорыва уже из арсенала.

Мне казалось, что я достаточно хорошо запомнил все эти повороты и лестницы. Где располагается ближайший вход в технический тоннель, тоже примерно представлял. Моя память по-прежнему радовала и была близка к идеальной. Да и вспомнить нужно не так уж и много поворотов. Мы с девушками больше времени простояли в разных закутках, пытаясь придумать более жизнеспособные планы по нашему прорыву.