Право на выбор (СИ)

Подъем обратно затягивается: камни словно стали еще мокрее, а воздух — еще тяжелее, хотя куда уж больше. И это я еще в специальной маске, которая регулирует влажность и фильтрует воздух… С ума сойти можно, как остальные так резво без масок?.. Уф, еще шажок, и еще один, и еще ступенька… перед глазами уже расходятся разноцветные круги, когда подбадриваемая Шершей я наконец взбираюсь на площадку. Там уже ждут, и стоит нам показаться, как тут же все оглядываются. А у меня же вечно все через одно место, когда на меня смотрят…

Я даже не удивляюсь, когда камень под ногами скользит, а рука по инерции хватается за торчащий рядом корень, с силой проезжая ладонью по его бугристой поверхности. Дернув и отняв руку, я онемело смотрю на порез, стремительно набухающий красными каплями. В голове какая-то дурь: вдруг он ядовитый, и мне осталось десять секунд, Рихта опять будет материться, рука отвалится, сделают ли мне протез или так буду теперь жить… кровь сочится по ладони, срываются капли и падают на без того достаточно влажные камни…

— Дай руку.

На лице Мара — ни единой эмоции. Он усаживает меня на какой-то камень, раскрывает судорожно сжатую руку легким давлением больших пальцев… Как он вообще оказался рядом, он же был в десяти шагах?..

— Сделай глубокий вдох, — командует тур, и я послушно втягиваю влажность и запах камней, а он с силой давит на ладонь, заливая её кровью. Перед глазами скачут мушки, но он уже убирает руки, достает из поясной сумки пузырьки и серые бинты… осторожно промакивает кровь, протирает края раны сильно пахнущей жидкостью, чем-то еще смазывает и быстро перематывает.

— Вот и все.

— А…ага…

Он не отнимает рук — в его ладонях моя кажется детской. Они в моей крови — он не торопится её вытирать. Мар сидит передо мной на корточках, и наши глаза на одном уровне. Это так странно, что даже шум воды на мгновение кажется тише. А потом он встает, и передо мной — взволнованное лицо рахшасы.

— Испугалась? Сильно болит?

Я смотрю вслед удаляющемуся туру… спина его ровная и кажется расслабленной — но ладони крепко сжаты.

— …Все в порядке.

В порядке ли?..

… Прощание с Шершей выдается очень эмоциональным. Рахшаса трижды берет с меня обещание отвечать на её сообщения, проверяет контакты в моем планшете столько же, перламутр глаз её переливается всеми цветами радуги. Рихта уже ругается, Секран её увещевает, а остальная команда уже давно скрылась на корабле и готовится к запуску. Одни мы с Маром остались на платформе — после того, как я поранилась, он от меня не отходит, и мне даже стыдно.

— Не забудешь про меня?

Как будто это возможно.

— Конечно нет.

Лапки у нее теплые и немного влажные, когда она меня обнимает, а я осторожно обнимаю её в ответ. Маленькое красное тело чуть вибрирует под моими ладонями… да и сама я… внутри все дрожит и кажется — сейчас обвалятся ребра, посыпятся позвонки… Как будто можно забыть кого-то вроде неё…

Шерша машет с платформы до тех пор, пока мы можем её видеть — я хочу отойти от смотрового люка, но не могу этого сделать, пока маленькая красная фигурка не превращается в едва различимую точку.

— Так, подобрали сопли! Все земляне такие плаксы? Ты же не хоронишь её!

— Ри, ну что ты как…

— А ты чего меня затыкаешь?! Разма… ладно-ладно, молчу...

Перепалка за спиной быстро стихает, Секран уводит ворчащую Рихту, только и слышен голос её да стук протеза по полу. Мар остается рядом, но к счастью ничего не говорит.

Корабль выходит в открытый космос и становится на новый курс. До системы Шерхентас — пять стандартных суток полёта.

2-8

Практически всю дорогу до Тавроса я провожу в жилой части корабля — в технической мне делать нечего. От скуки я начинаю читать про родину туров всё подряд — от масштабных исследований, в которых не понимаю половины слов, до совсем простых статей по типу новостных блоков — благо интерфейс планшета настраивается на понятный мне язык.

Оказалось, что на Тавросе совсем не рождаются девочки — последние лет восемьсот как минимум. Примерно в это же время они начали активно осваивать космос при поддержке своих ближайших соседей — дарган. И космос начал осваивать Таврос: в горах в изобилии обнаружили сырье, которое при определенной обработке шло на строительство систем связи на космических кораблях. Но очень немногие виды могли жить на Тавросе постоянно, а уж тем более добывать и обрабатывать металл. Так туры и обрели существенный вес в Объединении и обеспечили себе выживание за счет женских особей других видов — потому что к счастью оказались совместимы с большинством гуманоидных.

Но ещё тысячу лет назад свои женщины на Тавросе были, их было меньше мужчин, но они были. А потом случилась эпидемия вируса, которая дала отложенные последствия на генофонд — и девочек стало рождаться все меньше и меньше.