Право на выбор

— Мы из прокуратуры, Вы не могли бы ответить нам на пару вопросов? — вежливо поинтересовался он, протягивая мне удостоверение в развернутом виде.

— Нет. — отрезал я, и увидел как на их лице проступило удивление.

— Это еще почему? — возмутился первый.

— А с чего бы мне с вами общаться?

— Тогда мы вас вызовем в прокуратуру. — предупредил меня он.

— Вызывайте. Повестки шлите, приходите с приставами. — продолжал уверенно держаться я.

Мое поведение немного обескуражило их, я заметил это по их мелким ужимкам и косым взглядам, которые они бросали друг друга.

— Максим Андреевич, мы хотели бы поинтересоваться, — максимально корректно пытался подобрать слова второй парень. — не знаете ли вы некоего Андрея Валерьевича Юровского?

— Нет. — резко выпалил я, не особо зацикливаясь на только что услышанном имени.

— А у нас иметься информация, что вы являетесь одним из клиентов фирмы «СтройГаранта», где он трудился одним из подрядчиков. — бодро начал наезжать на меня первый.

— Ну если это тот Андрей, который занимался строительством моего дома, тогда я действительно его знал, но я даже не интересовался ни его фамилией ни отчеством.

— Вот вы сейчас сказали про него в прошедшем времени, с чем это связанно? — продолжал первый, и тут до меня стало доходить, что это очень похоже на какой-то «мусорской» допрос.

— С тем, что сегодня эта фирма закрылась и опрокинула меня на 30 лямов.

— Мы в курсе. А зачем Андрей вам сегодня столько раз звонил?

— Я откуда знаю. Вот у него и спросите. — продолжал гнуть свою линию я.

— Боюсь, что он уже ни чего не скажет. Сегодня он повесился. — так же холодно продолжал второй, а я же напротив, оказался выбит этим известием из колеи.

— Как? — взволнованно спросил я.

— Очень просто. — снова включился первый, и протянул мне несколько фотографий с места преступление. На них был изображен Андрей, лежащий на ковре с удавкой на шеи. Отдельно были выделены следы удушения.

— Очень жаль его. — искренне посочувствовал я. — А что вы хотите от меня?

— Спросить, почему в своей посмертной записки он очень сильно просил прощение именно у вас.

— Я об этом ни чего не знаю.

— Теперь знаете. — сказал первый и протянул мне копию записки, которая по его словам находилась рядом с трупом.

Я судорожно забегал глазами по бумаге: извините … мне очень жаль … не знал … не причем …простите за это…не держите зла. Дальше следовали прощальные слова с семьей, но процентов 70 было посвящено именно мне. Только сейчас я прочувствовал то, что натворил. Мой «настрой», в котором я заставил Андрея отвечать жизнью за выполнение проекта, был воспринят им действительно в буквальном смысле, хотя я даже и не закладывал в них такой смысл. Мне просто хотелось, что бы человек сделал все на совесть, а получилось … как получилось. Я продолжал стоять с виновато потупленным взглядом, и боялся оторвать глаза от записки и перевести их на сотрудников.

— Честно я первый раз сталкиваюсь с таким случаем. — вмешался второй. — Нет, я слышал конечно, что бывают случаи когда провинившиеся, перед влиятельными бизнесменами, что бы избежать расправы над своей семьей жертвуют своей жизнью, но здесь … Или мы чего-то не знаем?

— Мы хотим узнать, как так получилось, что любящий муж, отец четверых детей, выплачивающий ипотеку и кредит, в свои 39 лет полез в петлю? Неужели от душевных страданий?

— Кто из нас из прокуратуры, я или вы? Ну вот тогда и думайте над этим вопросом, а мне пора. — собравшись с силами выдал я, и двинулся мимо их в направлении к воротам.

— Максим Андреевич, а вы не туда направлялись.

— А сейчас туда, или может я не могу пройти в своей собственный дом?

— Можете, мы же вас не задерживаем. — спокойно продолжал разговор со мной второй.

— Ну это пока. — вмешался первый и я почувствовал как по спине пробежал холодок, и к горлу подступил ком. — А вы не скажете где были в районе 17–19 часов сегодня.

— Нет не скажу. — взволнованно отбивался я.

— А что вы так напряглись? Будьте проще и люди к вам потянуться. А что с вами такого произошло? — не унимался второй.

— Упал, с качелей.

— Вы бы больше на эти качели не залазили, не надо. — так же спокойно продолжил он, а затем кивком головы предложил первому удалиться, а я так и остался стоять возле забора и смотреть им в след.

— Они все знают. — испугался я.

— Да ни хуя они не знают.

— А почему они тогда начали интересоваться где я был с 17–19, а? Я же в это время прятал труп.

— И в это время ты говорил с Андреем по телефону, а после он повесился. Все.

— Я говорил с ним. По телефону. Они могут отследить, где находился я в момент звонка и выйти на тело. Максим меня предупреждал.

— Да никто из-за одного суицыдника не будет этим заниматься. Тебя к этому делу даже не привяжут.

— А как же доведение до …

— Херня. «Условку» дадут в худшем случае. Если бы ты держался уверенно ни чего бы этого не было.

— Да знаю я, знаю. Просто не могу ничего с собой поделать. У меня руки уже начали трястись, смотри. — я вытянул руки и принялся смотреть как по ним пробегает тремор.

— Соберись. Возьми себя в руки. Сходи домой, прими душ, переоденься и съездий к Оли.