Право на выбор

Я сразу вспомнил несколько прекрасных моментов из своей студенческой жизни, когда мы группой тоже сидели здесь, в этой аудитории и слушали какие-то голимые предметы. Мы собирались с друзьями и сидели где-то в середине, играя на паре в «дурака» по bluetooth. У нас проходили мини — турниры. Две группы по четыре человека катали по 5 партий, затем лучшие четверо входили в новую игру между сильнейшими, а четверка неудачников определяли кто из них самое «днище». Замечательное было время. С тех пор прошло целых 3 года. Или всего 3 года. Тогда мне хотелось, что бы время проведенное в институте быстрее закончилось, и я смог бы устроиться на работу. Мне казалось, что именно тогда и начнется жизнь. Но вот я уже третий год работаю, а жизнью то, и не пахнет. Нет сама жизнь идет, и идет довольно давно, а вот такого как мне хотелось, что бы раз и все поменялось, причем в лучшую сторону, не случилось. Наоборот все стало еще хуже. Закончились пьянки-гулянки, посиделки с друзьями, свободного времени стало все меньше, меньше стало энергии и жизненных сил. Закончилось то бесшабашное время. Казалось бы в чем проблема, соберитесь с друзьями и погуляйте, выпейте. Но вот не собирается, не пьется с ними. Это уже другие люди, да и я другой. Мы серьезные, некоторые уже солидные, нам теперь не положено сидеть вечером на лавочке и мешать коньяк с «кока-колой». Мы должны сидеть в ресторане, и пить виски. Да и допоздна нам не положено задерживаться у нас ведь семья, они ждут нас в наших ипотечных квартирах, и завтра нам надо на работу, расплачиваться с кредитами. Скажи это кому-нибудь из нас тогдашних, да мы бы не поверили, что кто-то из нас превратиться в таких людей. А вот как оно повернулось. И вот теперь возвращаясь в то время, мне бы очень хотелось, что бы оно не кончалось ни когда. Что бы можно было всю жизнь провести в институте, провести всю жизнь, как эти пять лет. Понимая это, мне становиться грустно, но грустно мне ровно до тех пор, пока я не понимаю, что я вырвался из этого порочного круга. Что у меня нету обязанности перед работодателем, ни надо просыпаться в 6 утра, что бы идти на работу, и не надо до 6 утра не спать на работе. Не надо собираться на нее в новогодние праздники, в дни рождения близких и друзей, в дни когда проходит Лига Чемпионов и другие спортивные события, в дни когда просто не хочется идти на работу. Вот сейчас у меня действительно настоящая жизнь. И это так здорово. Так здорово, что ты перестаешь жить прошлым и не стремишься в него вернуться, а живешь в настоящем. А в настоящем я счастлив, я нахожусь на вершине социальной пирамиды, и приближаюсь к тому, что смогу обладать тем, чем захочу, а сейчас я хочу «ее». Я сидел и смотрел на нее, и буквально чувствовал прилив сил, который был навеян моим просветлением.

Прошло где-то половина лекции, у многих пишущих закончилось терпение. Теперь людей которые действительно пишут становилось все меньше, но Оля с подругами не сдавалась. Вообще лекция проходила довольно забавно. Лектор унылым, сонным голосом монотонно бубнил с бумажки. Все это писали первые две парты. Для третьей сложно было разбирать долетавшие до них предложения, и им приходилось переспрашивать у кого-нибудь со второй. За третьими партами писали единицы, и то, сомневаюсь, что они писали лекцию, просто, что-то переписывали для следующей пары. Последние же, не стесняясь спали. Абсолютно все, на 3 последних партах сидели с опущенными головами, и я, человек который рассматривал девчонок теперь уже выделялся. Поэтому мне тоже пришлось улечься и дожидаться окончания пары. Обычно такие пары не длятся долго, и с них отпускают по раньше. Так и случилось. Через 15 минут преподаватель подозвал к себе старост, расписался в журналах, и отпустил всех слушателей. Толпа начала подниматься со своих мест и направляться к выходу. Я в общем потоке выбрался наружу и немного отошел в сторону, что бы иметь возможность «вести» жертву до следующего пункта остановки. Вот уже появилась и Оля с подругами. На них заунылая «социология» не произвела усыпляющего действия, и они полные сил двинулись спускаться по лестнице. Я шел за ними держась на небольшом расстояние, но смешавшись с толпой. С одной стороны меня трудно было заметить, а с другой я близко подобрался к ней и мог слышать ее голос, он был звонким, веселым и очень мелодичным. Мы спустились и вышли из одного корпуса и направились к другому. На улице стоял солнечный апрельский день, к 12 часам успело проснуться все. Солнце ярко слепило, и поэтому все окружающие потянулись за очками, те у кого их нет прикрывались ладошками или вовсе щурились. В воздухе пахло весной, а для меня еще и свободой. И если на студентов давила приближающая сессия, то я прочувствовал ее всей грудью.