Право на жизнь

С севера тянуло тяжелым пряным ароматом свежего сена, клевера, каких-то сладких трав. Ночью запахи ощущаются особенно остро. Так же, как и звуки. А оными ночной мир наполнялся невероятно быстро. Где-то рядом неуверенно, а затем все смелее застрекотал кузнечик. Вот, к нему присоединился еще один менестрель. И еще. Вскоре мириады звуков слились в одну цельную, чарующую мелодию, изредка нарушаемую лишь уханьем филина, да конским ржанием. Хотя, эти на первый взгляд суматошные звуки лишь придавали живой музыке новый, таинственный окрас.

Вдоль дороги пробежал грязный ободранный пес. Животное жадно вдыхало ароматы, витающие в ночном воздухе, тщетно надеясь различить среди них запахи еды. Но чуткий нос уловил лишь вонь горячего пота и тяжелое надсадное дыхание. Странный хищный аромат шел откуда-то с дерева, там, в лиственной кроне пряталось нечто. Нечто, навевающее страх. Пес поджал хвост, и, скуля, побежал прочь. Хищник, скрывавшийся в ветвях, был ему не по зубам.

Северьян сидел, плотно прислонившись к широкому, шершавому стволу векового дуба и щуря глаза, вглядывался в полуночный сумрак. Мертвенно бледный лунный свет окропил крыши близлежащих теремов, пробежался по пустынным улочкам, заглянул в каждый укромный закуток, затем медленно переместился севернее, туда, где возвышалась громада дома-крепости, оплота князя Владимира. В полумраке стали видны окна-щелочки, выделявшиеся на отвесных стенах уродливыми рваными ранами. Сейчас в них зияла неразбавленная тьма.

Громко ухнул филин. Северьян встрепенулся, медленно и плавно, словно змея, перетек от одной ветви к другой и снова замер в ожидании. Рядом раздалось приглушенное конское ржание, от одного из теремов отделилась покачивающаяся тень и исчезла где-то в районе конюшни. Не иначе, как кто-то из богатырей загулял. Надо быть осторожнее. Слишком легко поддаться первой панике и провалить продуманный до мельчайших деталей план.

Северьян осторожно извлек из-под складок темной ткани короткий, тонкий клинок и, плавно переместившись с толстой ветки, соскользнул вниз по стволу. Мелкими короткими шажками он перебежал от дерева к ближайшему терему, затаился, вперив взгляд во тьму. Стена княжеской крепости проступала в лунном свете, и казалась чем-то нереальным, нечеловеческим. Северьян перевел дух. Осторожно присел, ловя чуткими ноздрями терпкий влажный воздух. Теперь от княжеского терема его отделяло шагов сто.

Порог освещали задорные, мерцающие огни факелов. Возле дверей дежурили двое. Один широкоплечий, высокий, но уже в летах богатырь. Хотя мощь с годами не ушла — вон, как палицей поигрывает, точно пушинкой. Другой — молодой, даже бородой еще не обзавелся, но тоже может стать обузой.

— Устим, — обратился молодой к старому, — когда ж ты, наконец, отдашь Родянку мне в жены?

— Молод еще, — буркнул старый воин, опершись на палицу. — Вон, даже усы не пробились, а ужо дочку обрюхатить собрался!

Молодой витязь гордо вскинул голову.

— Что ж, по добру не хочешь, а зря. Дождешься, убежим мы с Родянкой в леса, к обозам прибьемся, а там где-нибудь да осядем!

— Опомнись Ледяк! — Прошипел старик. — Али урина в голову ударила? Куда вы побежите? Кому вы нужны в дальних краях? Здесь ты дружинник князя русского, а кем станешь там? Земледельцем? Траву растить будешь и коров пасти? Поверь, не стоят бабы того, чтоб ради них всю жизнь испоганить!

Ледяк недоверчиво засопел и отвернулся. Обиделся видать.

Северьян слышал каждое слово. Богатыри рассорились. Самое время вершить задуманное.

Перехватив удобнее короткий меч, Северьян тенью скользнул к стене княжеского терема. Сейчас надо действовать быстро и осторожно, дабы не вызвать лишнего шума. Откуда-то из подкладки он извлек на свет тонкий острый кинжал с крупными зазубринами по краям. Знающий человек понял бы, что зазубрины сделаны не просто так. Пронзенный таким лезвием не подлежит исцелению, слишком рваные и корявые получаются раны. И вырвать такой нож можно лишь вместе с обширным куском плоти… Северьян набрал в грудь воздуха, затем бесшумно скользнул к стражам.

Действовал убийца бесшумно и молниеносно. Последнее, что успел увидеть Устим, странную черную фигуру, и два темных глаза, холодно глядящих из прорези маски. Спустя мгновение богатырь повалился наземь, выронив палицу из рук. Кинжал пронзил ему правую глазницу. Ледяк оказался проворнее. С молчаливой решимостью, свойственной обреченным витязь бросился на врага. Он успел выхватить меч и даже размахнуться. Короткий клинок убийцы мелькнул всего раз. Ледяк с хрипом повалился, держась руками за распоротое горло, конвульсивно дернул ногами и затих.