Право на жизнь

Тарья стояла почти в самом конце пути траурного кортежа, потому вместе с остальными пошла на площадь, где на небольшой трибуне уже стояли сенаторы. Когда отзвучали последние звуки траурной музыки, тишину разорвал голос председателя, генерала Белозёрова.

— Много веков назад было сказано: кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет. Не будет нам покоя, пока тот, кто пришёл с огнём, топчет нашу землю. Не успокоимся, пока напавшие на нас не запомнят: не мы первые пришли к ним с огнём, но за каждый дом, разрушенный на нашей земле, они троекратно отплатят своей кровью.

Следом заговорил адмирал Рот.

— После введения военного положения коллегия военного трибунала рассмотрела нападение на ферму Щегловых. Заочно все виновные в убийстве детей — как исполнители, так и те, кто отдал преступный приказ — приговорены к смертной казни через повешение. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Люди на площади ответили молчанием. А Тарья вдруг поняла, что после речи сенаторов сжала кулаки. И также стояли остальные. Слово сказано: никаких соглашений, война до победы.

Всю следующую неделю гвенъя вели активную разведку, старались выманить хоть кого-нибудь из-за стен или поймать зазевавшегося крестьянина. Везде их встречала одна и та же картина: одинокие фермы пусты, люди сидят в деревнях, как в крепостях. Не помогали и пожары на полях — хотя нормальный крестьянин должен в панике спасать гибнущий хлеб… здесь же в ответ стреляли, зачастую уничтожая остаток поля, лишь бы зацепить хоть одного врага.

Только привыкшие к иному темпу жизни гвенъя считали, что действуют быстро, на опережение. Утром второго дня вторжения адмиралу Роту сообщили: Толгой добрался до ближайшего поста закрытой связи и немедленно готов к совещанию.

Видеосвязи, конечно, не было. Потому оператор, проводив начальство в комнату в подвале Сената, просто вручил наушники и гарнитуру. Потом удалился, закрыв за собой звуконепроницаемую дверь. Но адмирал Рот достаточно давно и плотно общался с Великим каганом, чтобы представить его и так.

— Здравствуйте, Александр, — слышно было, что каган хмурится.

— Здравствуйте, Толгой. Нас переиграли? Военные приготовления были не началом удара по вам. Гвенъя наступают по старой орденской дороге, и активную разведку ведут в том же направлении. Судя по всему, их главная цель — промкомплекс Нижнего города.

Толгой хрипло выдохнул, словно хищник перед прыжком.

— Это мы ещё посмотрим. Я сразу, ещё когда уезжал, отдал приказ форсированным маршем идти к трассе. Там уже сосредоточены все грузовики, которые мы смогли найти. Смены водителей и горючее вдоль трассы тоже готовы. Самое большее семь дней — и мы перережем и дорогу, и резервы. Запрём светловолосых без снабжения и подкреплений. Напрямую в тыл ударить — это, конечно, крайний вариант…

Адмирал Рот поморщился. Если кто-то из гвенъя спасётся, это может привлечь внимание Синклита раньше времени — «конфликт с участием трёх рас».

— Время есть. Мой штаб считает, что стычка с пограничниками и ополченцами в первый день заставила понести неприемлемо высокие потери. Потому они и ищут, пытаясь определить границы наших военных возможностей. Сразу как заменим ополчением войска на востоке, сразу выдавим гвенъя на вас.

— Не так. Ваших людей, Александр, на границе заменят мои нукеры. Тогда ударный кулак станет вдвое сильнее и расплющит светловолосых, ну а дальше мы их додавим уже вместе.

Далваха Алмазный Полоз собрал штабное совещание на восьмой день. Но перед этим капитан Рысей попросил кое-что всем продемонстрировать. Несмотря на нежелание, Далваха вынужден был уступить: Рысь подержали ещё двое. Если бы капитан Лебедей был жив… тогда их оставалось три на три, и слово генерала шло за два. Становилось решающим. На совете равных число голосов всегда нечётное.

Поля золотистой пшеницы вокруг села — незнакомого, но так похожего укреплениями на остальные — были полны насекомых, жужжащих, летящих, снующих туда-сюда, все заняты важными делами. Солнце уже палило вовсю, даже внезапные порывы ветра и редкие облака не могли хоть ненадолго охладить зной и жару. Просто постоять на солнце — и то запросто схватишь солнечный удар. Но сегодня поля опустели по иной причине. Повинуясь приказу, двое рысей, прикрываясь иллюзией, устроили пожар. Наученные горьким опытом, заклятия оставляли с сильной задержкой: едва огонь вспыхнул, и очаг, и всё вокруг заволокла пыль от взрывов и уларов пуль. Одновременно места, откуда могли прийти диверсанты и куда отступить тоже на всякий случай накрыли миномётами.

Далваха поморщился.

— Мы это уже видели. Вы зря надеялись их выманить.

— Поле непригодно для пашни. Пару сезонов, не меньше, — спокойно высказал мысль капитан Рысей. — Но они всё равно так сделали своими руками, лишь бы нас достать. Вы улавливаете цепь моих рассуждений?