Право на жизнь

Пока любовалась этой беззаботной жизнью и передо мной галантно кто-то поклонился, изящно подметя шляпой с длинным пером землю. Какой-то мужчина — высокий, статный, с длинными черными волосами. Лицо скрыто маской, но сегодня этим никого не удивишь — половина города в маскарадных костюмах. Этот, видимо, оделся сообразно эпохе Всесветной войны — в допотопный сюртук, кружевную рубашку с широкими рукавами, долгополый плащ, перехваченный у шеи дорогой пряжкой. Вроде и смешно уже такие наряды в наше время видеть, а ему идет, смотрится элегантно и носит он старинную одежду так легко, будто сам из глубины веков вышел.

Улыбнулась ему — сегодня все вежливые, запросто необязательные разговоры заводят, как будто игра такая. И я тогда подыграю, подниму случайному прохожему настроение.

— Несказанно рад нашей новой встрече, Ардинаэль.

Чарующий бархатный голос незнакомца пригвоздил к месту. В горле мгновенно пересохло, а тело сковал старый, давно забытый страх. Сердце гулко ухнуло, да где-то в животе и осталось. А он уже стянул маску, улыбаясь мне самой прекрасной из виденных улыбок. Безумно, нестерпимо красивый мужчина. Таким я и видела мэтра Воракиса в последний раз — в видении-кошмаре, насланном Вечными в испытаниях на турнире.

— Не приближайтесь! — с трудом протолкнула застрявшие слова наружу, схватилась за артефакт-подвеску, потянулась к черному озеру. — У меня магия!

— О, ну разумеется! — искрил неподдельной радостью вампир. — Иначе Вы бы не сидели здесь живая и здоровая. Право же, я очень рад, что Вам удалось разрешить эту вашу… проблемку. О, и какая магия! Теперь наконец вижу отчетливо… Поздравляю Вас, Ардинаэль, природа не поскупилась! Вы позволите присесть?

Бывший преподаватель магии крови прямо таки источал дружелюбие. Будто светскую беседу с давней хорошей знакомой вел. Меня обескуражил его тон. Напасть первой? Плевать на последствия, у меня есть оправдание, пусть хоть весь парк моей Тьмой выжжет.

— Я буду кричать, — уже не так уверенно предупредила я. — Здесь люди, Вы не посмеете…

— Не посмею что? О, милость небесная, Вы решили, что я хочу на Вас напасть? Ардинаэль, прекрасная Ардинаэль, поверьте — и в мыслях не было.

— Что Вы тут делаете? Вы бежали из тюрьмы и следили за мной? Вы преступник, Вас ведь поймали!

— Ах, Вы об этом… Да, действительно, мне довелось скоротать пару месяцев в совершенно ужасном подземелье. Вы даже не представляете, каково это — даже не иметь возможности сменить шейный платок… а я, все-таки, привык к определенному комфорту за сотни лет. Но стараниями нашего общего с Вами друга, благородного арна Шентии, я свободен, оправдан и абсолютно чист перед законом. Его светлость человек слова, уважаю.

Воракис отвесил поклон воображаемому своему поимщику и вновь лучезарно улыбнулся.

— Что… что Вы такое говорите! Вы врете… Шентия не мог… Да он бы скорее удавил Вас собственными руками, чем отпустил!

— Я умею договариваться.

— Ложь! С нежитью заключать сделки нельзя, он сам ора… убедительно дал мне это понять. Нет ничего, за что бы Шентия дал Вам свободу!

— Как нет? — притворно удивился Воракис. — А Вы? Вы ведь того стоили.

Я не поняла его, хотела что-то сказать, да слова и закончились.

— А Вы, дорогая, похоже, и не в курсе. Арн Шентия в обход закона дал мне свободу в обмен на знания о Вас и вашей печати-сигиле. И побежал Вас спасать от печальной участи. Это так романтично, меня всегда людские чувства удивляли. Но, судя по вашему недоумению, Вы этого не знали либо же спасение случилось без его участия…

— Он освободил Вас ради меня? — переспросила бестолково, силясь осознать.

Воракис прищурился, повел ноздрями и аж зажмурился от удовольствия.

— О, а я все понять не мог, что изменилось. Ваш запах и так был восхитителен, но теперь… Дорогая, а ведь Вы влюблены! Ну что за прелесть эта молодость!

Ни дать ни взять, дальний дядюшка над любимой племянницей квохчет, умиляется. О том, на что пошел Шентия, прежде чем заявился в лавку к Беате и практически силой вытащил меня обратно в Академию, я подумаю позже. Сейчас надо думать о другом. Хватит этих любезностей.

— Зачем Вы здесь? Не говорите, что мимо прогуливались.

Выпустила напоказ немного сырой Тьмы на кончики пальцев, шутки кончились. Воракис тоже враз утратил напускную веселость.

— Помочь Вам, Ардинаэль.

— Вы-ы?… Помочь? — чуть не расхохоталась.

— Разве к Вам не возвращается память с обретением магии? Ничего не тревожит?

— Откуда Вы знаете?!

— Ардинаэль, я живу тысячу лет. Мне и знать не надо — достаточно посмотреть на человека и все его страхи и желания как на ладони. Люди такие примитивные в своих чувствах и эмоциях. А Вас я, тем более, пробовал. У крови своя память. Уже вспомнили, как в приюте оказались?

Похолодела. Если он так запросто с пары капель крови с человеком его память делит, то сколько же он знаний накопил за тысячу лет? И не только меня знает — всех, с кем я этой кровью связана. Слышит отголоски, сам когда-то говорил.

— Вижу, вспомнили. И часто думаете об этом, тревожитесь. Я разрешу ваши сомнения: Вас скоро убьют, Ардинаэль.