Право на жизнь

Макс поморщился от такой беседы. Получается, охранники атомной станции здоровы, а конвоиры перенесли эпидемию, но она не окончательно погубила их сознание, в отличие от тех, кого так и не удалось излечить. Значит, вирус зла задел не всех. Впрочем, об этом же говорил и конвоир в поезде. Но тогда его слова воспринимались по-другому.

Тех, кто выжил после заражения, не допускали к ответственной работе, а лишь держали как сторожевых псов, сопровождающих автобусы с пленными. Но, зная, какие бесчинства они творили, Макс подумал, что уж лучше бы конвоиров убили, чем вылечили. Болезнь оставила неизгладимые отпечатки на их поведении: они остались злыми и бессердечными. Впрочем, охранники ничуть не лучше. Такие же звери, только почему-то считают себя здоровыми. На самом же деле им неизвестно что такое добро и сочувствие.

- А что по поводу радиации? - Борис вернулся к самому главному. - Какого хрена нас здесь держат, да и что тут произошло?

К говорившим подтянулись ещё пять охранников. Видимо, поболтать и послушать, они были не прочь. Да и пленники бежать не собирались, так что бдительность вооружённых мужчин снизилась. Один из них перекинул автомат через плечо дулом назад, решив, что тот ему пока не понадобится, и рассказал:

- Пятьдесят лет назад здесь стояли четыре работающих реактора атомной станции. Но когда прокатилась волна эпидемии, обслуживающий персонал станции не смог справиться с вверенным ему оборудованием. Вот и произошла самая страшная авария, какую можно себе представить. Один за другим взрывались блоки станции. Более масштабную катастрофу невозможно даже представить! Люди, как зомби, лазили по дымящимся обломкам раскуроченных реакторов. Они даже не замечали, что их кожа облезает, а мясо обугливается. Они не чувствовали боли. Умерли все. Выживших не осталось. Какое-то время ликвидировать последствия аварии было некому - эпидемия зла косила всех, пока особо умные отсиживались в изоляции. - Он явно имел в виду не россиян, а тех, кому удалось не заболеть, будучи жителями заражённых территорий. - Но когда была изобретена сыворотка от всех хворей, многих из инфицированных удалось вернуть к прежней жизни. Те, у кого была запущенная форма болезни, оставили жить в городах-призраках. Рано или поздно заражённые перебьют друг друга из-за вируса, поселившегося в них, и земля очистится от заразы.

- А рецидива не боитесь? - прервал его Толик, а заодно прощупал ситуацию изнутри: - Мы не привиты от вируса зла. Думаешь, нас он не тронет?

Охранник завертел головой.

- Нет, не тронет. Мы вам ввели сыворотку, а это и есть прививка. К тому же в распределителе вам должны были вместе с капсулами идентификации ввести сыворотку.

- Про сыворотку не припоминаю, - признался Толик.

- Но капсулу-то вводили? - уточнил охранник, присаживаясь на корточки. Он достал кусочек бумаги, насыпал на неё табак и смастерил самокрутку. Чиркнув спичкой, закурил.

- Вместе с капсулой впрыснули сыворотку. Да и в пути каждый день должны были сыворотку вводить внутривенно. Вы нам здоровые нужны.

- Тебя не поймёшь, - отметил Толик. - То мы вам здоровые нужны, то грозитесь отправить куда-то вместо неизлечимо заражённых.

Охранники дружно осклабились. Один из них сообщил:

- Когда часть людей удалось излечить, их отправили на работы в такие зоны, как наша. Над всеми реакторами были сооружены саркофаги. Но сами реакторы никто не очищал от топлива, так что там такой уровень радиации, что выжить невозможно. Стояли защитные панцири долго, но недавно один из саркофагов на нашей станции дал трещину. Снаружи мы её стянули, а вот внутрь не полезли. Говорю же, мрут там все, сыворотка не помогает. Вот и завозим партиями неизлечимых, вводим им сыворотку, чтобы они на время стали адекватными и загоняем внутрь саркофага. Они трещину стягивают, да замазывают специальной смесью, не пропускающей радиацию. Уже немного осталось доделать. Ваши друзья должны будут справиться. Думаю, они подохнут намного позже заражённых. Ведь вы все искусственно рождённые, так что крепкие и здоровые.

Страшно было думать о том, что совсем рядом, поверх раскуроченных реакторов стоят здоровенные железобетонные сооружения, сдерживающие радиацию.

Макс застонал от ужаса и закрыл лицо руками. Если Лену пошлют внутрь саркофага, то больше он её не увидит. Да и парней, которых отправят на верную смерть, тоже было жаль. Надо бы отговорить охранников от такого идиотского решения. Успокоившись, убрал руки, сел небрежно, будто в кругу друзей, чтобы казаться «своим».

- Мужики, - Макс постарался придать голосу дружелюбие. - Раз уж все мы теперь в одной лодке и собираемся возрождать жизнь на земле, то отчего бы нам не объединиться? Зачем вы собираетесь губить здоровых людей, если сюда вскоре завезут тех, кто и так обречён на мучительную смерть? Вы бы не трогали тех, кто был с нами, да вели бы себя дружелюбно, то мы бы ответили тем же. Вдруг найдём общий язык?

Охранники неопредёленно промолчали, взяв слова Макса под сомнение. Ишь ты, в друзья напрашивается. Но зёрна перемирия упали на благодатную почву и обещали всходы.