Право на жизнь. История смертной казни

Итак, уже в первобытном мире сформировались три основные причины, по которым казнили и, увы, продолжают казнить в разные эпохи и в разных цивилизациях. Именно так объясняют необходимость смертной казни ее сторонники и до сегодняшнего дня: казнить необходимо, потому что преступник должен понести наказание, злодеяние просто не может остаться неотмщенным; казнить необходимо, потому что это наказание принесет успокоение духу убитого или родным жертвы; казнить необходимо, потому что общество нуждается в стабильности, есть преступления, совершение которых расшатывает сами устои общества, и те, кто их совершил, не могут дальше жить среди людей. Содержание этих подходов к смертной казни в разные времена менялось, преступлениями, заслуживающими смерти, считались разные действия: где-то опасались возвращения духа убитого, а где-то говорили о необходимости хоть как-то облегчить страдания его родных, в каких-то цивилизациях речь шла о нарушении священного табу, а в других – о покушении на самое дорогое, что было в этой культуре, – на персону монарха или на жизнь человека, но суть не меняется.

При этом уже в первобытном мире одновременно с глубокой убежденностью в необходимости смерти преступника существовало и представление о том, что хорошо бы каким-то образом избежать кровавой расправы – отсюда попытки примирения, замены кровной мести выкупом, формальное или даже символическое убийство преступника, извинения перед духом убитого врага… Как сказал Фрейд, «нам кажется, будто и среди этих дикарей живет заповедь: не убий, которую еще задолго до какого бы то ни было законодательства, полученного из рук божества, нельзя безнаказанно нарушать»[20].

Шли тысячелетия, и все великое разнообразие человеческих обществ в более или менее утонченной форме повторяло то, что знали уже первобытные «дикари».

В III тыс. до н. э. в Древнем Египте было создано так называемое «Поучение гераклеопольского царя своему сыну царю Мерикара», в котором отец призывает:

Утешь стенающего, не притесняй вдову, не прогоняй сына от имущества его отца и не смещай вельмож с их постов. Остерегайся карать опрометчиво! Не убивай – нет тебе в этом пользы, наказывай побоями и заключением; благодаря этому будет заселяться эта страна; исключение лишь для бунтовщика, чей замысел раскрыт. Бог знает строптивцев, но бог карает и за (напрасную) кровь; милосердный [продлевает] время (своей жизни). Не убивай человека, чьи достоинства ты узнал, еще когда ты читал вместе с ним нараспев письмена![21]

Итак, мятежник, выступающий против государства, угрожающий спокойствию всей общины, должен умереть, а в остальном в смертной казни «нет пользы». В чем здесь вред? Вряд ли египетских фараонов волновало общественное мнение. Но «бог карает за напрасную кровь».

Казнь как устрашение

Впрочем, в цивилизованном мире добавляется еще один важный довод в пользу смертной казни, который в примитивных обществах, возможно, подразумевался, но не формулировался, а вот Платон об этом уже размышлял: казнь закоренелых преступников служит примером для других, устрашение должно предотвратить другие преступления. Этот довод в дискуссии о смертной казни приводится и сегодня.

Древний Рим, так гордившийся своими гражданскими доблестями, знал невероятное количество разных способов умерщвления преступников, многие из которых были ужасающе жестокими, связанными с мучениями и унижениями. И конечно же, одним из важнейших аргументов в пользу необходимости таких мер считалось поддержание существования государства и устоев общества.

Тит Ливий описывает историю консула Тита Манлия, приказавшего во время военного похода казнить собственного сына, нарушившего строгий приказ не вступать в схватку с врагом, но победившего знатного латинянина, с которым он сразился в поединке. Трудно судить, насколько детали этой истории соответствуют реальности, но для нас сейчас важнее то, какие слова историк вложил в уста беспощадного отца: